деле я всегда желал вам только добра.
– Вам мастерски удалось это скрыть, – сухо отозвалась Мистраль. – Прошу извинить.
– Конечно, – поспешно отступил он.
К гостям подплыл ярко-жёлтый морской слизень величиной с голову Тома и отвесил чинный поклон, от чего оранжево-красные складочки вдоль его спинки распрямились.
– Ваша светлость, прошу за мной. Я провожу вас в ваши апартаменты.
Волнообразно перебирая оборками, слизень выплыл из зала через боковую дверь и свернул в коридор, показывая дорогу. Гости последовали за ним. Том заметил, что обезьяну неотступно сопровождает королевский гвардеец.
По дороге Мистраль осведомилась у провожатого:
– А как поживают другие драконы моего клана?
– Так же, как и все мы в это трудное время, – со вздохом отозвался лакей. – От безжалостных захватчиков нигде нет покоя. А теперь ещё и Безымянный. Никто не вернулся живым после схватки с ним.
Цветные оборки дрогнули при страшном воспоминании. Мистраль резко втянула носом воду.
– Да уж, неудачное время, чтобы вернуться… – Она снова обратилась к слуге: – Мне бы хотелось отправить весточку родным и узнать, как они справляются.
– Будет сделано, ваша светлость, – с поклоном ответил тот.
Он остановился. Перед ними был высокий проём, который открывался в вертикальную шахту, проходящую через весь дворец. Том посмотрел вниз. По стенам колодца какие-то живые огоньки испускали мягкое свечение. Зияющий провал, казалось, уходил прямиком в бесконечность. Нижние уровни терялись из виду, будто дна и не было вовсе. Стоило вглядеться в необъятную бездну, и возникало ощущение, что не стоишь на месте, а падаешь в пустоту.
– Докуда же этот туннель доходит?
Провожатый подплыл ближе и, доверительно шевельнув оборками, доложил:
– Не могу знать. Но молва утверждает, что он насквозь пронизывает морское дно и доходит до самого центра земли. Говорят, престранные явления порой поднимаются по нему из подземного мира и забредают во дворец.
Сидни юркнул под бок к обезьяне, которая тоже не могла оторвать взгляда от темноты далеко внизу.
– Это какие же такие явления? – забеспокоилась крыса, нервно сжавшись.
Изысканные оборки слизня ожили и пошли рябью, как у заправского сплетника.
– Ну… Привидения… Души существ, населявших землю во дни сотворения мира… Или монстры, обитающие в сумерках, вдали от дневного света, которым хорошо бы там и оставаться…
– А вы сами видели кого-нибудь из них? – строго спросила Мистраль.
– Сам – нет, – признался слуга.
– Так и не смущайте гостей пустыми россказнями. Только напугаете мальчика.
– И крысу тоже, – закивал Сидни, тыкаясь в бок обезьяне.
Слизень покорно склонил голову, но не преминул отметить:
– Через тысячи лет – кто знает, какая сказка обернётся былью, если в неё верят достаточно долго… Могу лишь озвучить вашей светлости неоспоримый факт: зимний дворец давно живёт своей жизнью. На нижних уровнях водоросли, моллюски и губки заполнили собой многие коридоры и видоизменили их настолько, что те перестали соответствовать древним картам. А если сам дворец способен расти и меняться, стоит ли исключать, что внутри него может происходить нечто ещё более загадочное?
Стоя на краю, Том прислушался. В глубине котлована ему мерещились неясные звуки, будто путники проплывали сквозь чрево исполинского существа. Мальчик поднял голову. Казалось, вверх проход тоже тянулся бесконечно, хотя этого совершенно точно не могло быть. На каждом этаже шахту обрамляли кольцом ведущие к ней дверные проёмы. Они были украшены затейливой резьбой, но рисунок терялся под слоями кораллов или ракушек.
– Если не возражаете, мне бы хотелось поскорее прилечь, – слабо проговорил тигр.
– Да, конечно, – тотчас согласился лакей и поплыл наверх.
Господин Ху двинулся было за ним, но Том крикнул:
– Скажите, далеко плыть до наших комнат?
Мистраль сразу сообразила:
– Я понесу его.
– Исключено! Я не грудной младенец! – воскликнул Страж, но когда она бережно подхватила его под мышки лапами, не смог скрыть облегчения.
Позади оставался уровень за уровнем, сменялись ряды многочисленных комнат. Наконец они достигли более низких этажей, где располагались жилые покои. Помещения здесь были более тесными по драконьим масштабам, но для гостей пространства были головокружительными. Стены и потолки покрывали диковинные узоры из вулканической лавы, окаменевшей фигурными складками и лепестками. Всюду плавали светящиеся медузы, похожие на цветные бумажные фонарики, украшенные снизу радужными лентами.
– Осторожно, щупальца! – предупредила обезьяна и стала отмахиваться лапой от медузы. – Ужалят – мало не покажется. Драконам-то всё нипочём, шкура у них толстая. А вот нам, не таким толстокожим, крепко достанется.
Для герцогини во дворце отвели анфиладу комнат с большим окном, выходящим на Огненные сады. По стенам висели гобелены, доходящие до самого пола. На всех были изображены сцены с драконами. Вновь обретя поддержку родных мест, Мистраль словно скинула с себя годы. С гордостью она показала на один из гобеленов: дракон, раздирающий когтями вулкан. Дно вокруг него было залито раскалённой лавой, от которой сквозь воду поднимались клубы густого пара.
– Вот Самиэл, дочь Гарматтана. Она спасла род драконов, обратив поток лавы против вражеских войск. – Мистраль ненадолго остановилась перед другим гобеленом. На нём был дракон, стоящий в воинственной позе на задних лапах в окружении монстров. – А это мой предок Камсин. Когда несметная орда наших врагов напала на подводное царство, он вышел к ним навстречу. Панголиниды пришли к нему на подмогу, но с опозданием – по мнению некоторых, нарочно. В битве его армия была полностью разгромлена, никого не осталось. Тогда он призвал всю свою магию и уничтожил врагов, а вместе с ними и самого себя.
– А почему он сразу так не сделал? – спросил Том.
– Удар был таким разрушительным, что земля в том месте не восстановилась и по сей день.
Изображения на гобеленах было не статичным – рисунок постоянно трепетал и вздрагивал. Том догадался, что они состоят из живых существ, как и многое другое в царстве драконов. Он с любопытством стал их разглядывать и увидел, что картины сложены из крошечных мясистых шипов. Мистраль, заметив его интерес, любезно пояснила:
– Они сделаны из специально выращенных моллюсков.
Остальным гостям выделили комнаты менее помпезные, чем у Мистраль, но всё равно огромные по всем мыслимым меркам. Правда, магу-обезьяне единственному достался покой без окон.
– Вижу, отсюда только один выход, – сухо заметил он.
– И за дверью всегда будет находиться швейцар к вашим услугам, – шёлковым голосом пропел слизень.
Мало того, что «швейцар» оказался драконом, на когтях у него были надеты боевые стальные наконечники, а рисунок на его ливрее был выведен какой-то светящейся краской, а не выложен настоящими ракушками. Невооружённым глазом было видно, что это наспех переодетый гвардеец, а никакой не слуга.
Когда господина Ху наконец уложили в кровать, обнаружилась очередная сложность. При всей роскоши дворца драконья мебель,
