разлетелась в щепки. Удивительно, но весь груз остался на месте. Выпал только возничий, перелетев через боковой борт. Большая птица приземлилась и, подпрыгивая на одной ноге, побежала перед тележкой. Жэв, согнувшись, упала на колени и схватилась за голову. Сидни пошатнулся на лету и выписал зигзаг, как шмель, наглотавшийся хмельной наливки. Все дерущиеся на поляне попадали друг на друга без чувств. Пи-фан подобострастно припал к земле. К счастью, повозка уже почти остановилась и лишь слегка толкнула его.
– Никого нельзя обижать! – горделиво повторил феникс.
Том опустился на колени рядом с Жэв.
– Что это ты такое сделал?
– Я остановил войну, – ответил феникс. – Мама говорит, никого нельзя обижать.
Том помог девочке сесть:
– Жэв, что с тобой?
Она пробормотала что-то невнятное. Её глаза были счастливыми и бессмысленными, как у новорождённого младенца. Сидни был не лучше. Перелетая по воздуху с места на место, он тут и там находил листья и камешки и собирал в ладошку, словно малое дитя. Господин Ху пытался поймать собственный хвост, а тот от него убегал. Непримиримые враги, которые только что готовы были беспощадно убивать друг друга, сидели рядом на полянке и, смеясь, играли вместе, будто малыши в песочнице. Птица пи-фан раскрыла клюв и щебетала, как недавно вылупившийся птенец. В ответ что-то чирикала жёлто-чёрная птичка, её друг, мышонок, бросил дубинку и увлечённо гонялся за порхающим пёрышком. Том был потрясён.
– Ты превратил их в детей! Как ты это сделал?
– Не знаю! – пожал плечиками феникс. – Просто получилось.
– А обратно вернуть можешь?
Птенчик прикрыл один глаз, задумался:
– Наверно, могу.
– Тогда преврати обратно наших друзей.
– Они станут обижать, – нахмурилась птичка.
– Не станут, если большие монстры останутся детьми, – ответил Том. Он показал на Жэв. – Посмотри на папу. Разве она у нас такая? По-моему, у нашей папы стало неладно с головой.
Феникс внимательно пригляделся к девочке.
– Неладно с головой, – признал он.
– Если все останутся такими, что это будет за семья?
– Не семья?
– Нет, не семья. Верни их обратно! – строгим голосом сказал Том и, чтобы развеять все сомнения, добавил: – Пожалуйста.
– А, хорошо!
Феникс глубоко вздохнул и крепко зажмурил глазки. В следующий миг Жэв схватилась за голову.
– Ай, больно! Да что же это?
– И у меня голова раскалывается! – Сидни присел на корточки, запустил лапки в свой мех. – Где мой аспирин?
Том указал на пи-фан, потом на мышку и птичку.
– Их тоже.
Феникс превратил их и распахнутыми глазками посмотрел на Тома:
– Я хорошо сделал!
– Да, хорошо! – Том поднялся и кивнул на лесных жителей, которых ограбили чу-хуай. Бедняжки ещё не пришли в себя. – Сидни, останьтесь с ними, ладно?
А сам, отсыпав у торговца аспирина, вместе Жэв поспешил на помощь к друзьям, обходя стороной быкоподобных монстров. Те, резвясь, игриво бодались друг с другом.
– Никого нельзя обижать! – назидательно сказал им феникс, когда Том проходил мимо них.
– Они просто играют, – ответил Том, хотя, когда имеешь дело с такими здоровяками, игры могут быть довольно опасны и для них, и для находящихся рядом.
Вблизи Том воочию оценил их железные мускулы и остроту рогов. Ему повезло, что не пришлось встретиться с ними лицом к лицу. Жэв стала обыскивать одного из монстров. Тот ревел как телёнок.
– Что ты делаешь?
– Ищу планы и карты.
Она рылась в сумках, висевших у быков на груди. Птица пи-фан с усилием поднялась на ноги и поклонилась фениксу до земли, чуть не упав при этом.
– Ваше всемогущество!
– Здравствуйте! – сказал феникс, вылезая из мешочка.
Том поочерёдно подошёл к каждому из друзей. Птица пи-фан ходила за ним по пятам. Все были очень слабы, всех мучила головная боль. Мистраль каталась по земле, схватившись за голову и воя. Том дал по таблетке аспирина обезьяне и господину Ху, остальное проглотил дракон. Осмотрев повреждения, полученные тигром, Том вздохнул с облегчением: рана оказалась неглубокая. Встретив взгляд учителя, он смутился.
– Феникс. Он…
– Знаю, – мягко ответил господин Ху. – Теперь вам известна его сила, мастер Томас. Взрослый феникс способен управлять ею, птенец – нет.
Том оторвал полосу ткани от своей одежды.
– И скольких он может так превратить?
Господин Ху лапами массировал себе виски:
– В преданиях говорится, что его чары способны объять весь мир.
– Значит, он сильнее, чем атомная бомба?
Тигр посмотрел на пи-фан. Величавая птица преклонила колено перед фениксом.
– Именно так. В дурных руках феникс – самое страшное оружие. Вот почему никто не должен использовать его силу в своих интересах. Вот почему появились Стражи.
Том смотрел на птенца, сидящего в мешочке у него на шее, не веря своим глазам. Малыш потянулся к пи-фан и коснулся клювиком его клюва. По сравнению с крупной птицей он казался просто комочком пуха. И всё же это невесомое создание могло принести больше разрушений, чем самая непобедимая армия. И управлять этой силой мог только он, Том. От сознания этого ему стало не по себе. Да что там, ему стало страшно не только за крошечное дитя, но и за себя самого! Слишком большая ответственность возложена на него. Что, если он не справится?
Мистраль перевернулась на бок и осмотрела свои раны:
– В общем, наша задача – чтобы он не достался Ваттену.
– Феникс не должен достаться никому! – сказал Том. – Кажется, я начинаю понимать. – Он помог учителю надеть пиджак.
– Верно. Даже мы не вправе его использовать, – с чувством промолвил господин Ху, – будь у нас хоть самые высокие намерения. Изначально может казаться, что мы действуем во благо. Но как только мы ощутим высшую власть, мы не сможем отказаться от соблазна прибегнуть к ней снова и снова. В конце концов властолюбие заживо пожрёт нас и мы станем такими же чудовищами, как сам Ваттен.
Мистраль хвостом отвела от себя разыгравшегося чу-хуай:
– Усмирил бы он их пораньше, избавил бы нас от лишних тумаков.
Обезьяна отложила посох и стала превращать обезьянок в волоски на кончике своего хвоста:
– Если бы кое-кто подождал немного, было бы легче. Но вам же надо было срочно ввязаться в драку. Не дали детишкам сделать свою работу.
Чу-хуай, резвясь и играя, скрылись в кустах. Мистраль проводила их взглядом:
– Откуда мне было знать, что твой план сработает? Зачем вообще было пускать обезьянок на быков?
– А ты никогда не задумывалась, почему фермеры водят быков за кольцо в носу? – Обезьяна показала на свой нос. – Ноздри у них внутри очень чувствительные.
Господин Ху тем временем заговорил с птицей пи-фан:
– У нас важная миссия. Мы идём к Непрочному Столпу. Нам обязательно нужно доставить туда
