class="p1">Подо подобрал один из мечей.
– Возьмите ещё два, – велел он, забирая несколько кинжалов, в том числе тот, которым Джаннер ударил Гнорма.
Подо сдул пыль с оружия, подошёл к таверне и торжественно протянул его Шагги и Шустерам. Джаннер и Тинк услышали, как они вполголоса перекинулись несколькими словами, прежде чем дедушка поочерёдно обнял старых друзей.
Подо и мальчики молча зашагали прочь из Глибвуда – городка, куда тысячу лет люди сходились праздновать День Дракона. Джаннеру не верилось, что через несколько часов здесь не останется ничего, кроме развалин.
– Вот так, Лили, – сказал Оскар, помогая удручённой Лили Игиби спуститься по деревянной лестнице в сырой подвал. – Я спрячу вас внизу. – Он усадил девочку на земляной пол рядом с Нией и зажёг фонарь. Свет озарил крошечную комнатку с деревянными ящиками у дальней стены. Оскар принялся проверять припасы, а когда убедился, что всё в порядке, вновь повернулся к Ние и Лили, глядя на них через очки. – Боюсь, здесь не так уж уютно, дорогие. Как выразился Бурли Поу: «Это место несообразно и сыро». Но вы тут ненадолго. Зависит от того, сколько времени понадобится Подо, чтобы собрать вещи. И лучше мы вас спрячем, просто на всякий случай. – Оскар бросил тоскливый взгляд наверх. – Боюсь, книги спасать некогда. Все мои карты, все многочисленные вместилища мудрости пропадут. А ведь это последние. Уцелевшие книги старого Скри хранились здесь. Теперь им конец. Конец… – он моргнул и ненадолго задумался. – Да. Сокровища. Что толку в книгах, если утрачены Сокровища Анниеры? – он подмигнул Лили. – Я соберу то немногое, что могу взять с собой. Интересно, где мой маленький горец? Мне бы пригодилась его помощь. Магазин я закрою, пока не вернётся Подо. Цитируя поэтессу Аделину – «всё к лучшему».
Ния сжала руку доброго старика:
– Спасибо, Оскар. Ты настоящий друг.
Оскар опустил крышку люка. Лили прижалась к матери, и Ния почувствовала, что девочка дрожит.
Сарай сгорел дотла, но дом уцелел. Джаннер напомнил себе, что видит его в последний раз; хотя эта мысль и печалила мальчика, в то же время он явно ощущал трепет предвкушения. Он часто мечтал повидать то, что лежит за пределами Глибвуда, но всегда думал, что придётся ждать много лет, пока он не вырастет. Однако теперь ему, двенадцатилетнему мальчику, предстоит путешествие в Ледяные прерии, о которых он знал только по названию на старой карте.
– Даже не верится, что мы уходим, – сказал Тинк, когда они вместе с братом подошли к дому, залитому ярким лунным светом. – Где вообще эти Ледяные прерии?
– Кажется, на севере, за Каменными горами. Далеко отсюда.
Джаннер нашарил спички, лежащие на крыльце, и зажёг фонарь. Братья вошли в дом и замерли, глядя на хаос, который устроили Клыки, отчаянно искавшие сокровища.
Если бы не запах дыма, возможно, они почуяли бы мерзкую вонь Клыка. А если бы мальчики не думали о предстоящем им долгом путешествии, они, возможно, услышали бы чужое дыхание и увидели длинный раздвоенный язык, который жадно высовывался из-за двери.
Лили и Ния смотрели на потолок подвала, с тревогой прислушиваясь к шуму.
Над ними раздавались шаги. Кто-то бегал, топал, шаркал.
Послышался громкий треск, и на них посыпалась пыль. Лили чуть не чихнула, однако Ния успела зажать дочери рот. Женщина могла лишь гадать, что творится наверху. Но ничего хорошего там явно не происходило. Она чувствовала себя загнанным животным. Бежать было некуда, и отбиваться нечем. Она прижала к себе Лили; обе отползли в дальний угол и стали ждать и молиться. Чьи-то шаги медленно приблизились к люку, и Ния вздохнула с облегчением: это были явно шаги Оскара. Может быть, впопыхах он случайно опрокинул шкаф, собирая какие-то ценные книги…
Но тут послышался голос. И он не принадлежал Оскару.
Ния крепко прижала к себе дочь.
Люк медленно открылся, и они зажмурились от хлынувшего в подвал яркого света.
Когда глаза Нии привыкли к свету, она увидела стройный силуэт Зузаба. Он крутил на пальце свой странный маленький свисток.
– О, – выдохнула Ния. – Зузаб, это ты. Оскар только что… – Она замолчала, увидев, что рядом возникла ещё одна худая фигурка – второй горностранник. Оба улыбнулись женщине – так, что у той кровь застыла в жилах.
– Они здесь, сержант, – сказал Зузаб, и в подвал спрыгнул Клык.
Оба горностранника торопливо забрались на шкаф.
Дверь дома за спиной у Джаннера и Тинка захлопнулась, и свет фонаря озарил Сларба. Клык толкнул мальчиков через всю комнату, и они, врезавшись друг в друга, рухнули на пол, застеленный ковром из шкуры бормотуна. От удара Джаннер согнулся пополам, и по щекам у него потекли слёзы. Он смутно сознавал, что под ним ворочается Тинк. Когда он наконец открыл глаза, то сквозь пелену слёз увидел Сларба, который медленно направлялся к ним, сжимая в чешуйчатом кулаке длинный кривой меч.
Сларб оборвался и исхудал, его чешуйчатая шкура была покрыта грязью и висела складками, как на вешалке. Из зелёной она стала болезненно-желтоватой, точь-в-точь салат, который оставили лежать на солнце. Вонь густым облаком окружала ящера. Джаннер подумал, что это запах безумия и смерти. Проведённое в бегах время изменило злую тварь к худшему (хотя казалось, это почти невероятно).
– Игиби, – прохрипел Сларб, – с-собрались в Ледяные прерии? Решили сбежать с драгоценностями? Не удивляйтесь. Я наблюдал и слушал. Я пряталс-ся в тени. Я знаю, что у вас есть драгоценности. Теперь, когда Гнорм погиб, я сделаю то, что не удалось ему. Я отнесу сокровища Нагу Безымянному… – Он указал мечом на Тинка. – Если ты не скажешь мне, где сокровища, мальчишка, я сделаю с твоим дорогим братцем что-нибудь ужасное, яс-сно? Я знаю, что вы вернулись за ними. И куда вы собрались, я тоже знаю. – Его голос скрежетал, как железо по камню. Сларб смотрел на мальчиков горящими алчными глазами.
Тинк, придя в себя, с трудом поднялся на ноги. Сларб угрожающе шагнул ближе.
Джаннер лихорадочно пытался что-нибудь придумать. Сларб загораживал входную дверь, а справа от него находился выход на кухню. Слева было окно. Возможно, размышлял Джаннер, один из них успеет выскочить, прежде чем Сларб нанесёт удар… но только один. И даже если они как-нибудь прорвутся, Сларб сразу же бросится за ними. Джаннер не видел в комнате ни одного предмета, который можно было бы использовать как оружие – если только Клыки не испытывали необъяснимого ужаса перед ковриками из шкуры бормотуна.
Мальчик задрожал, как лист на ветру. «Где же дедушка? – в отчаянии думал он. – Сколько нужно времени,
