пока…
– Ты никуда не пойдёшь. Ну, только обратно в деревню, чтобы поспать, – сказал Джем, подплывая ближе и оглядывая его. – Я видел твою маму с Малкольмом. Они чудесно справлялись с солдатами Вадима. Им помогали люди из племени и этот твой ягуар. Жутковатый он, согласись? Такой молчун.
Саймон бы так не сказал, но он прекрасно понимал, почему ягуар не разговаривает.
– Тогда… нужно помочь амазонским Наследникам, – сказал он, перескакивая с одной мысли на другую. – У Верховного Совета огромный запас ядовитых стрел, и они подожгли деревья…
– Ну, я тут не помощник, – заметил Джем. Обернувшись человеком, он сел рядом с Саймоном. – Да и ты тоже. Сколько пальцев я показываю?
Саймон покосился на него, не желая признавать, что зрение до сих пор расплывалось.
– Да в порядке я, – повторил он. – Я не могу отсиживаться в стороне, Джем. Мне надо…
– Он убегает!
Голос Нолана прозвенел над рекой, и Саймон, вскинув голову, успел заметить, как мокрая рысь скрывается в тёмных водах.
Вадим.
Выругавшись по-испански, Камилла нырнула в реку. Не успел Вадим проплыть и нескольких метров, как она схватила его за загривок и вытащила под лучи заходящего солнца.
– Поймала! – заявила она, удерживая вырывающуюся рысь. – Нолан, что мне с ним… Ай!
Она ударила лапами по воде, отшатнувшись от чего-то невидимого, и Саймон заметил скользнувшую мимо зловещую тень каймана.
Габриэль.
Не успела Камилла оправиться, рысь вырвалась из её хватки и поплыла к противоположному берегу, пользуясь быстрым течением. Вадим оказался неожиданно быстрым и ловким; он поспешно рассекал воду, а позади него маячил чёрный кайман. Габриэль тоже плыл так быстро, как только мог, и Саймон поднялся на дрожащих ногах. Они не могли сбежать. Они должны были понести наказание за свои злодеяния! Но не успел Саймон превратиться и броситься за ними, Джем придержал его за локоть.
– Лучше не стоит, – виновато сказал он. – Наследники сами справятся, Саймон. Смотри.
И действительно, за рысью с кайманом уже гнались всевозможные водные обитатели, включая раненую выдру. Нолан в обличье анаконды скрылся под водой, и Саймона пронзил резкий страх. Но не успел он и рта раскрыть, как Нолан вынырнул буквально в метре от рыси с кайманом, которые пробирались по мелководью с противоположной от Саймона стороны.
– Они у берега! – крикнул он, спотыкаясь о неровную землю. Нолан бросился к Вадиму, но тот уклонился и прямо на глазах Саймона полоснул анаконду по морде.
Даже сквозь шум воды Саймон услышал, как чертыхается брат. Отдёрнувшись, он остервенело замотал головой, и этих мгновений хватило, чтобы Вадим с кайманом выбрались на сушу.
– Ну уж нет, – прошипел Нолан и бросился за ними. Он практически добрался до задних лап каймана, когда Вадим обернулся к реке, и Саймон мгновенно понял, что он задумал. Вадим стал человеком, повернулся – и с размаху врезал ногой кайману между глаз.
Вскрикнув, Габриэль отшатнулся – то ли от боли, то ли от удивления. Нолану этого было достаточно – воспользовавшись заминкой, он обмотался вокруг дёргающегося каймана и утащил обратно в реку.
– Догоните Вадима! – заорал он, а европейский Хранитель бросился в сторону леса. Он тяжело хромал, но не останавливался, и Саймон вновь ощутил, как Джем хватает его за локоть.
– Но… – начал было он, но Джем сурово на него посмотрел.
– Ты ранен, – сказал он, кивая на ногу Саймона – джинсы, залитые кровью, порвались на колене, а он даже не помнил, когда умудрился пораниться. – Пусть остальные разбираются.
Только Саймон хотел сказать, что оставшиеся в воде Наследники как-то не спешат бежать за Вадимом, выдра проворчала что-то себе под нос и обернулась сапсаном.
– Посмотрим, как ты запоёшь, когда я тебе руку отгрызу, – пробормотала она и полетела вслед за Вадимом, заметно припадая на левое крыло. Саймон проследил за ней взглядом. Он понимал, что она не найдёт его. В отличие от амазонских Наследников, она плохо ориентировалась в лесу, и рано или поздно ей пришлось бы вернуться, чтобы не потеряться самой.
Вадиму удалось сбежать. Снова. А ведь Саймону столько раз подворачивалась возможность убить его и тем самым спасти множество жизней… И сейчас, подумав об этом, он поклялся себе: что бы ни случилось, в следующую их встречу Вадим не уйдёт живым.
Нолан потащил ревущего и сопротивляющегося Габриэля через реку, а Саймон тяжело опустился на землю и наконец-то признал, что от него сейчас нет никакой пользы.
– Нужно найти амазонских Наследников, – сказал он с пересохшим горлом. – Совет их обстреливал, и…
– Подозреваю, им не нужна наша помощь, – ответил Джем, оглядываясь через плечо. Не успел Саймон спросить, о чём он, как за спиной раздался судорожный возглас:
– Габриэль?!
Саймон обернулся. Между двумя тонкими деревьями стояли Йара с Дельфиной: у первой по руке тянулись длинные ссадины, а у второй обгорел подол юбки. Он не был уверен, чей голос только что слышал, но они обе смотрели на него в полном шоке, и только сейчас до Саймона дошло, как это выглядело в их глазах.
– Да, это он, – мрачно подтвердил он, отворачиваясь к реке, где Нолан до сих пор возился с Габриэлем. – Простите, надо было сразу…
Перебив его, Дельфина разошлась яростной тирадой, бросаясь словами, словно кинжалами. Сначала Саймон решил, что она орёт на Нолана и требует отпустить Габриэля, но когда тот выдавил что-то в ответ, он понял, что ярость Дельфины – и ледяной взгляд Йары – направлены исключительно на их дядю.
– Что случилось? – наконец командным голосом обратилась Дельфина к Саймону. Постепенно из подлеска за их спиной появлялись остальные Наследники; кто-то из них зажимал окровавленные раны рваными лоскутами одежды, кто-то аккуратно разминал вывихнутые конечности и массировал стремительно наливающиеся синяки. Но несмотря на травмы, все они с раскрытыми ртами смотрели на Габриэля.
– Он с самого начала был заодно с Вадимом, – сказал Саймон поспешно, путаясь в словах. – Это он привёл солдат Верховного Совета в деревню, он… он помог Вадиму всё спланировать. Яд, нападение… Я не знал. Я думал, он… он сказал, что хочет защитить Наследников. Зря я ему поверил…
– Не смей осквернять наш язык. – Йара шагнула в сторону берега, куда Нолан тащил лепечущего Габриэля, и Саймон резко замолчал, запоздало осознавая, что она обращается не к нему, а к своему дяде. – Ты нас предал. Предал свою семью, своё племя, своих предков, свою собственную кровь. Ты не имеешь права говорить на нашем языке. Услышу ещё хоть слово – и я тебе глотку вырву.
Габриэль тут же захлопнул массивные челюсти и превратился в человека, явно пытаясь задобрить племянниц.
– Йара, – взмолился он,
