Отар Кушанашвили - Я. Книга-месть

«Это мой удел – служить виньеткой на телевидении», – пошутил как-то про себя мой закадычный товарищ Отар Кушанашвили, имея в виду свои частые появления на телеэкране в качестве гостя и «эксперта по всем существующим вопросам». Своей трибуны на ТВ у него сегодня, увы, нет. А ведь телевидению он отдал лучшие годы – «Партийная зона», «Большой куш», «Акулы пера», «На бульваре с Отаром» и т. д. Программа «Акулы пера» во многом благодаря его яркой эмоциональной словесной эквилибристике стала одной из самых рейтинговых на отечественном ТВ в 90-е годы. Но Отар не прижился на телевидении, в силу своего непрогнозируемого поведения и взрывного характера. «Я готов прогнуться под изменчивый мир, если от этого стану богаче», – сказал мне как-то Отар. Хотя, по правде говоря, если бы он умел прогибаться, то давно бы уже был если не богатым, то состоятельным. Наверно, поэтому всю свою кипучую энергию он сублимировал в область «отчаянной» печатной (а временами и «непечатной») публицистики.

Есть другой термин, придуманный американским журналистом Хантером С. Томпсоном, характеризующий творческий метод Отара: «гонзо-журналистика». Это когда описываешь не сами события, а пишешь про себя на фоне событий, явлений, людей. Возьму на себя смелость заявить, что у Отара и профессора «гонзо-журналистики» Томпсона много общего. Не только в манере письма, но и в саморазрушительных образах жизни обоих персоналий.

Дизайнер Филипп Старк признался как-то в интервью, что с самого начала был в профессии не зрителем, а актером. Точнее не скажешь. Отар никогда не довольствовался ролью зрителя и статиста. Всегда был актером, играя роль «плохиша» и «цветка зла». Он просек, что эти образы лучше продаются и приносят больше всего дивидентов в современной журналистике. Он сам приложил невероятные усилия, чтобы демонизировать свой экранный образ до такой степени, что некоторые уже верят, что по ночам у него из ноздрей вылезают змеи.

Отар умеет наворотить таких словесных конструкций, что объекты его «отчаянных» исследований (чаще всего поп-звезды) теряются в догадках: «обсирает» или хвалит? Про какого-нибудь известного артиста он может выдать, например, такой пассаж: «Артист N на сцене выглядел так нелепо, что его даже не надо было окошмаривать оптикой». «Неужели артистка X научилась давать интервью? Насколько я знаю, она и двух слов связать не может», – поинтересовался я у Отара после его общения с одной из выпускниц «Фабрики звезд». «Она оправдала твои ожидания, – ответил мне Большой Куш. – Она пять минут внимательно слушала мой вопрос, потом также внимательно пять минут молчала».

Отар конструирует свои речевые обороты из, казалось бы, абсолютно несочетаемых ингредиентов: собственных наблюдений за жизнью и подслушанных разговоров в баре, строчек из стихов Бродского и Мальденштама и фраз, выдернутых из интервью, например, Филиппа Киркорова. Выдержки из музыкальных рецензий журнала «Афиша» могут соседствовать в его статьях с диалогами из сериалов «Альф» и «Клан Сопрано». Временами кажется, что он при любой возможности, как у Пелевина, «с гиканьем угоняет в темноту последние остатки простоты и здравого смысла». Но при этом оторваться от написанного им невозможно.

Я, как никто другой, знаю, что многих раздражает разнузданно-крикливая манера Отара вещать на разные темы, как будто он дока во всём. За это ему часто доставалось от критиков. Как его только не называли: и «эпилептическим шоуменом», и «всадником сексуального апокалипсиса без головы», и «интеллектуальным ковбоем, занимающимся эстетизацией безумия и пороков». Кто он? Не знаю. Могу сказать одно – он мой друг. Но Отар даже свою собственную жизнь сумел так мифологизировать, что даже мне, человеку, который знает его давно, очень сложно отделить правду от вымысла. Вам это будет сделать еще сложнее. Поэтому даже не пытайтесь. Просто читайте.

Из Википедии:

Отар Шалвович Кушанашвили

родился в грузинском городе Кутаиси 22 июня 1970 года. Еще в школе решил стать журналистом и публиковал заметки в газете «Кутаисская правда», все гонорары отдавал родителям. Получив среднее образование, поступил на факультет журналистики Тбилисского университета, откуда его отчислили за «негрузинское поведение». Поняв, что со своими свободными взглядами в Грузии ему не прижиться, уехал в Россию.

В Москве работал ночным сторожем в школе, мыл полы на Павелецком вокзале. Однако вскоре фортуна ему улыбнулась, и он стал корреспондентом газеты «Новый взгляд», а затем перешел на телевидение. Широкую известность получил как герой программы «Акулы пера», был ведущим развлекательных музыкальных передач «Партийная зона» на канале «ТВ-6» и «Обоzzz-шоу», программ «Большой куш» на СТС и «На бульваре» ДТВ. Кроме того, вел программы на радиостанции «Европа плюс», писал авторские колонки для журнала «Ом» и газеты «Аргументы и факты». Был возведен в ранг российского героя после того, как в 2004 году во время матча сборных России и Португалии по футболу выбежал на поле, протестуя против удаления из игры вратаря Сергея Овчинникова. За пробежку к судье Кушанашвили был оштрафован на 2500 евро и осужден на два года условно. Имеет успешный актерский опыт, снимался в юмористическом сериале «33 квадратных метра», заслужив целый букет наград.

Я никогда не был силен по части кованого слога, чеканных формулировок, но, учитывая исключительность момента, на сей раз выдам формулу, которую изобрел и каковой вооружился как раз для того, чтобы объяснить, зачем я после всех сутенеров и проституток взялся за книгу и как я ее буду сооружать.

Формула проста, как депутатское желание обогатиться за наш счет: намерение плюс долг минус кривляние (от чего порой, ввиду моего психоэмоционального устройства, удержаться нет мочи).

По обе стороны Цейлона должны знать, что я не писатель. Я – парень, который признаться готов, что обожает дензнаки, но не готов ради них на мужеложство. И признает за собой некоторую устную и письменную беспечность в суждениях на разные темы. Но только некоторую.

Когда в 1993-м, год спустя после приезда, по ТВ сказал не помню кому: «Пошел ты в жопу, фанерная мразь!» – я стал считаться ходячей погибелью цивилизованного мира.

Сейчас, в разгар густопсовой корпоративщины, про кого-нибудь сказать, про выпускников «Фабрики» той же, что они не поют, – значит немедля прослыть дерзким.