Святитель Игнатий (Брянчанинов) - Собрание творений. Том I. Жизнеописание. Аскетические опыты. Книга первая

© Издательство «Благовест» – текст 2013

Истекло 12 лет со дня мирной кончины приснопамятного святителя-инока Церкви Русской XIX века, преосвященнейшего епископа Игнатия Брянчанинова. Близко еще время его к нам, живы еще многие его современники, спостники, ученики, и между тем светлая личность святопочившего святителя Божия высоко уже стоит над нами, светло светит нам светом христианских его добродетелей, подвигами строго иноческого его жития и аскетическими его писаниями. Краса иночества нашего века, святитель является деятельным учителем иноков, и не только в писаниях своих, но и во всей жизни своей представляет дивную картину самоотвержения, близкого к исповедничеству, борьбы человека со страстями, скорбями, болезнями, картину жизни, которая при помощи и действии обильной благодати Божией увенчалась победой, привлекла к подвижнику многие редкие дары Святого Духа. С благоговением следя за этим многострадальным и многоскорбным шествием подвижника к преуспеянию духовному и ясно созерцая при этом особое водительство Промысла Божия во всей его жизни, невольно ощущаешь живое познание веры в отеческое попечение о нас Бога, Творца и Спасителя нашего, и проникаешься желанием подражать по мере сил этому, современному нам, образцу совершенства христианского. Предоставляя будущему биографу подробную и обстоятельную оценку плодотворной деятельности незабвенного святителя, мы в настоящую минуту решились предложить только краткое жизнеописание в Бозе почившего преосвященного Игнатия, составленное по запискам ближайших его учеников и родного брата его, Петра Александровича Брянчанинова, глубоко преданного ему в отношении духовном, разделявшего с ним уединение последних лет жизни его на покое в Николо-Бабаевском монастыре и пользовавшегося полным доверием и любовью блаженного святителя, так равно и сподвижника – друга его, от ранних лет юности и до глубокой старости, Сергиевой пустыни схимонаха Михаила Чихачова, с которым начал он свой подвиг иноческий и вместе с ним проходил его до самого епископства, – друга, пред которым святитель не таил ни одного из событий своей жизни, и, наконец, главное – руководились собственными повествованиями архипастыря-инока о своих немощах, борениях, скорбях, чувствах и благодатных ощущениях, которые изложены им в его творениях. Все сочинения вообще, а духовно-нравственные преимущественно, обладают тем свойством, что в них вполне точно выражается внутренняя жизнь их авторов. Таким образом, сочинения дают обильный материал биографу для начертания характеристики лица, этой существенной части жизнеописания, но чтобы в неложных чертах изобразить жизнь преосвященного Игнатия, надлежит самому изучить и испытать нечто такое, что он изучал и испытывал. Изучение же здесь так мало доступно, опыты столь исключительны, что всего менее зависят от собственных усилий и воли человека. Кто Промыслом Божиим поставлен на подобную дорогу и отчасти введен в горнило подобных испытаний, лишь тот может знать всю особенность таких опытов, и с этой стороны правильнее оценить деятельность представителя их. Жизнеописания особенно замечательных или передовых людей отличаются тем признаком, что в них преимущественно выказывается какая-нибудь одна сторона, с которой деятельность этих лиц особенно проявляется, которая отличает их резкими, характеристическими чертами и сосредоточивает на себе все внимание: это как бы лицевая сторона всей их деятельности, скрывающая за собою все прочие. В жизнеописаниях таких личностей необходимо схватывать этот признак и проводить его вполне от начала до конца жизнеописания; тогда оно будет иметь свойственную выдержку В этом отношении жизнь преосвященного Игнатия имеет особенное преимущество: она представляет такую отличительную сторону, которая совершенно выделяет его личность в ряду прочих современных ему духовных деятелей. Такую сторону его жизни составляет полное самоотвержение ради точного исполнения евангельских заповедей в потаенном иноческом духовном подвиге, послужившем предметом нового, аскетически богословского учения в нашей духовной литературе, – учения о внутреннем совершенствовании человека в быту монашеском и отношений его к другим духовным существам, влияющим на него как по внутреннему человеку, так и со стороны внешней или физической. Вот та особенность, которая отличает преосвященного Игнатия в ряду прочих духовных писателей нашего времени, – особенность резкая, однако не всеми точно усматриваемая, верно различаемая.

Преосвященный Игнатий был избран на служение Богу от чрева матери. Такое избрание – удел весьма редких и нарочитых служителей Божиих – предзнаменовалось следующим обстоятельством. Родители преосвященного сочетались браком в ранней молодости. В начале супружества у них родилось двое детей, но родители недолго утешались ими; оба детища умерли на первых днях младенчества, и юная чета пребывала долго бездетною. В глубокой печали о своем продолжительном бесчадии молодые супруги обратились к единственной помощи – помощи Небесной. Они предприняли путешествие по окрестным святым местам, чтобы усердными молитвами и благотворением исходатайствовать себе разрешение неплодия. Благочестивое предприятие увенчалось успехом: плодом молитв скорбящих супругов был сын, нареченный Димитрием, в честь одного из первых чудотворцев Вологодских – преподобного Димитрия Прилуцкого. Таким образом, очевидно, неплодство молодых Брянчаниновых было устроением Промысла Божия, чтобы рожденный после неплодства первенец, испрошенный молитвой, впоследствии сделался ревностным делателем ее и опытным наставником. Младенец Димитрий родился 6 февраля 1807 года в с. Покровском, которое было родовым имением его отца и находится в Грязовецком уезде Вологодской губернии. Будущий инок имел счастливую участь провести свое детство в уединении сельской жизни, в ближайшем соприкосновении с природою, которая, таким образом, явилась первою его наставницей. Она вселила в него наклонность к уединению: отрок часто любил оставаться под тенью вековых дерев обширного сада и там, одинокий, погружался в тихие думы, содержание которых, без сомнения, заимствовалось из окружающей природы. Величественная и безмолвная, она рано начала влиять на него своими вдохновляющими образами: она внушала его детской душе, еще не запятнанной житейской мелочностью, иные, более возвышенные стремления, какими бывает полна жизнь пустынная; она восхищала его сердце более живыми, чистыми чувствованиями, какие способно доставить только уединение. Отрок рано научился понимать этот безмолвный голос природы и отличать его от шума житейского. Явления домашней жизни не действовали на него впечатлительно – он более углублялся в себя и среди изящной светской обстановки казался питомцем пустыни. Искра божественной любви запала в его чистое сердце. Она сказалась в нем безотчетным влечением к иночеству, к его высоким идеалам, которыми так полна родная сторона, особенным расположением ко всему священному и истинно прекрасному, сколько это доступно для детского возраста. С этой ранней поры жизни дальнейший путь ее уже определился. Отрок духовно был отделен от мира. Такое настроение малолетнего Димитрия не могло рассчитывать на сочувствие со стороны родителей. Его отец, Александр Семенович Брянчанинов, потомок древних дворян Брянчаниновых, фамилии весьма известной и чтимой в Вологде, был в полном смысле слова светский человек. Паж времени императора Павла Петровича, он имел необыкновенно развитый вкус к изяществу в домашней обстановке и представлял собою совершенный тип современного передового русского помещика. Наследовав от своих родителей значительное имение, он должен был истощить большую часть его на уплату огромных долгов, после чего ему осталось около 400 душ крестьян да живописное село Покровское, издавна бывшее местопребыванием его предков, – родина будущего святителя. Супруга его, мать преосвященного Игнатия, Софья Афанасьевна, происходила также из фамилии Брянчаниновых и, как женщина замечательного образования, весьма благочестивая, памятуя, что муж есть глава, во всем подчинялась влиянию мужа, разделяя его взгляды и понятия. Александр Семенович по справедливости считался в числе передовых образованных помещиков своего времени и любил просвещение[1], а потому и детям своим старался дать, по возможности, основательное воспитание, чтобы приготовить из них истинных сынов отечества, преданных престолу, верных Православию. Давая такое воспитание, он не чужд был честолюбия видеть впоследствии сыновей своих занимающими почетные должности на государственной службе. От проницательности юного Димитрия не могла укрыться эта черта его родителя, черта, совершенно противоположная намерениям и стремлениям юноши, и вот начало внутренней борьбы, начало страданий и испытаний, сделавшихся потом уделом всей жизни почившего владыки.