Белый мрамор, золотые буквы.
Белые цветы в обрамлении зелёных листьев.
Белые лилии, гвоздики, хризантемы, но более всего — розы, которые он так любил. Именно белые. Они каждый день в изобилии на его усыпальнице в Богоявленском Елоховском соборе.
Белое. Чистое как снег, новой шубой укрывший землю. Таково воспоминание об этом человеке, который был с нами, вёл нас из мрака и вывел. И если бы не он, мы, очень возможно, погибли бы в чёрном круговороте новой кровавой смуты.
Белизна и чистота его патриаршего клобука, его седых волос, слегка курчавящихся, как узоры на морозном окне.
Золотой серафим надолбом. И сам он — как серафим, парящий над нами, как кажется — такими глупыми и грешными.
И душа его, белокрылым, белоснежным голубем воспаряющая над нами и улетающая в небесную даль, к белоснежным облакам, выше и выше, к Небесному Престолу...
А его незабываемый голос — это глас веры и правды, звук неба, посетившего землю. Лёгкая, самобытная неправильность в произнесении некоторых букв, будто в нём навсегда сохранился ребёнок, так и не захотевший произносить всё, как произносят взрослые.
Этот голос заставлял лёгкие души петь и радоваться, а души мрачные и чёрные — содрогаться. Слушая, каждый вспоминал, что тоже когда-то был чистым, наивным и светлым ребёнком.
«Будьте как дети!» — завещал Спаситель рода человеческого.
«Не будьте детьми!» — внушает враг.
Слушая Святейшего, мы слышали первое.
Глава первая
РИДИГЕРЫ. СТАРИННЫЙ РОД.
XVII ВЕК — 1929
Русский Патриарх с нерусской фамилией. Не Иванов, не Морозов, не Павлов... Это добавляло ненависти его клеветникам. Но Ридигер — фамилия столь же «нерусская», как Багратион, Барклай-де-Толли, Витгенштейн, Крузенштерн, Беринг, Беллинсгаузен... То есть самая что ни есть Российская, с большой буквы. Ибо тот русский, кто прославил Россию, а не тот, кто бьёт себя в грудь и кричит: «Я — Иванов!» Лермонтов и Фет — тоже, кстати, нерусские фамилии, а у Пушкина и вовсе прадед был эфиоп.
То, что «русский» не понятие крови, а понятие духа, красноречивее всего показывают нам лучшие государи, в разные эпохи правившие нашим Отечеством. Спроси любого, кем был Александр Невский по национальности. Ответ будет однозначен: русский. Но если взять родословную князя Александра Ярославича и выяснить, сколько именно русской крови текло в его жилах, невольно улыбнёшься — в таком рассмотрении он был русским только на треть. Его дедушка Всеволод имел много детей и за то получил образное прозвище — Большое Гнездо. А рожала ему этих детей дочь осетинского князя. Имя её до нас не дошло. Известно лишь, что она была «ясыня», то есть осетинка, и, стало быть, Александр Невский — на четверть осетин. Ещё на четверть Александр был половцем, поскольку другой его дед — Мстислав Удалой был женат на дочери половецкого хана Котяна.
Вот так, на четверть — кавказец, на четверть — степняк. Но это не всё. Примерно 16 процентов в Александре текло и греческой крови, ведь на гречанках были женаты его прадед Юрий Долгорукий и прапрапрадед Всеволод — сын Ярослава Мудрого и отец Владимира Мономаха. Но даже и это не всё, потому что предки Александра нередко имели смешанные браки. Жена Ярослава Мудрого — шведская княжна Ингигерда, рождённая от шведского конунга Олафа Шетконунга и Астрид, славянки венедского племени. Владимир Мономах женился на английской принцессе Гиде, дочери короля англосаксов Харальда. Правда, во второй раз Мономах женился на русской княжне, и Юрий Долгорукий произошёл не от брака с англичанкой. Зато Мстислав Удалой, отец матери Александра, был как раз праправнуком Владимира Мономаха и англичанки Гиды. И как ни пытался Александр избежать крови англосаксов, она капнула в него через родную мать Феодосию. Кроме того, бабушка Феодосии, рязанская княжна, по своей материнской линии приходилась прапраправнучкой австрийскому маркграфу Липпольду Бабенбергу. Так что вот сколько было всего намешано в крови у русского героя — и родная славянская жила присутствовала, и осетинская, и половецкая, и греческая, да ещё и малые жилки — английская, австрийская, шведская!..
Род Святейшего Патриарха Алексия II — из Прибалтики.
Ливония, земля обитания финно-угорского племени ливов, на протяжении веков переходила из рук в руки. Ею владел Ярослав Мудрый, основавший города Колывань и Юрьев, потом, в XIII веке, немцы, завоевав Ливонию, стали называть её Лифляндией. Колывань превратилась в Ревель, Юрьев — в Дарбете, а позднее — в Дерпт. Теперь эти города носят эстонские наименования Таллин и Тарту. А в начале XVII века Лифляндией завладели шведы.
Вероятно, основатель рода Ридигеров тоже был швед, хотя его имя встречается и в немецком написании — Генрих Николаус (Heinrich Nicolaus), и в шведском — Хенрик Нильс (Henrik Nils). А фамилия звучала и писалась иначе, нежели у его потомков, — Рюдингер (Ruedinger). Год рождения родоначальника неизвестен. В 1681—1693 годах он верой и правдой служил шведской короне и являлся капитаном крепости Дюнамюнде, что находилась при впадении реки Даугавы в балтийские воды. Теперь крепость называется Даугавгрива и расположена на западе Риги. В 1695 году король Швеции Карл XI возвёл Рюдингера в дворянское достоинство, а на следующий год Хенрик Нильс вступил в брак с немкой Кристиной Елизаветой фон Викеде, и у них родился сын Петер.
Он также был капитаном и лифляндским помещиком, владел землями на юге нынешней Эстонии, женился третьим браком в 1752 году на дочери пастора Елизавете Виснер, так что священники, хотя и не православные, уже были в роду будущего Патриарха всея Руси. И уже ребёнку от этого брака довелось сделаться подданным Российской империи.
Карл Магнус Рюдингер появился на свет в 1753 году и сделал блестящую карьеру, дослужился до звания генерал-майора, чина тайного советника, занимал пост выборгского губернатора и состоял членом эстляндского рыцарства. В 1779 году он женился в Санкт-Петербурге на баронессе Шарлотте Маргарите фон Мальтиц, дочери егеря двора императрицы Екатерины II. На следующий год
