Бирюзов Сергей Семенович
Когда гремели пушки
Бирюзов Сергей Семенович
Когда гремели пушки
Аннотация издательства: Автор книги начал Великую Отечественную войну в должности командира 132-й стрелковой дивизии, героически сражавшейся в составе 13-й армии с танковыми полчищами Гудериана. Затем ему довелось служить начальником штаба 48-й и 2-й гвардейской армий. Последней в то время командовал Р. Я. Малиновский, и на ее долю выпала тяжелая миссия - отразить натиск группы Манштейна, рвавшейся на выручку гитлеровским войскам, окруженным под Сталинградом. Далее следуют бои за освобождение Донбасса и Крыма. С. С. Бирюзов - уже начальник штаба фронта. По долгу службы он встречается со многими видными советскими полководцами - представителями Ставки, с командирами прославленных дивизий и полков, партизанами, колхозниками и рабочими. Обо всем этом и рассказывается и книге "Когда гремели пушки". Ее с большим интересом прочтет каждый советский человек независимо от возраста и профессии.
Содержание
К моим читателям
Глава первая. Начало войны
Глава вторая. Сдерживая натиск Гудериана
Глава третья. Под Орлом
Глава четвертая. Разгром Манштейна
Глава пятая. В низовьях Дона
Глава шестая. Освобождение Донбасса
Глава седьмая. Бои на реке Молочной
Глава восьмая. У ворот Крыма
Глава девятая. Флаг Родины над Севастополем
Примечания
К моим читателям
Прошло уже более пятнадцати лет с той поры, как наш народ и его Вооруженные Силы под руководством Коммунистической партии одержали всемирно-историческую победу над германским фашизмом. Но никакие годы не должны стереть в сознании советских людей память о героях Великой Отечественной войны, особенно о тех из них, кто отдал жизнь, защищая Родину.
Мне выпало на долю быть очевидцем и непосредственным участником многих событий на различных фронтах. И вот я решил взяться за перо, чтобы поведать о виденном и пережитом новому поколению советских людей (военных и невоенных), рассказать им о том, как сражались с гитлеровскими полчищами бойцы и командиры Советской Армии. В этом я вижу свою обязанность перед лицом моих товарищей по оружию.
В основу книги положены личные воспоминания. Но в отдельных случаях я воспользовался и материалами, сообщенными мне в разное время моими прежними сослуживцами, за что выражаю им самую искреннюю признательность. Считаю также долгом от души поблагодарить моего ближайшего помощника М. Т. Чернышева, а также А. Д. Жарикова, Д. Д. Горбатенко за помощь в работе над книгой.
Буду весьма признателен всем читателям за критику и отзывы о книге. Все пожелания и замечания постараюсь учесть в дальнейшей работе над своими воспоминаниями.
С. Бирюзов
Глава первая. Начало войны
1
Утро 22 июня 1941 года выдалось на Полтавщине солнечное, яркое и какое-то необыкновенно тихое. Спокойно нес свои воды мимо нарядных зеленых берегов голубой Псёл. День был выходной, но лагерь 132-й стрелковой дивизии, располагавшийся неподалеку от железнодорожной станции Ереськи, вблизи воспетого Гоголем Миргорода, ожил рано. Спортсмены всех частей дивизии собирались померяться силами на стадионе. Прибыли гости из Полтавы и Миргорода - представители местных партийных, советских и комсомольских организаций. Командиры пришли на спортивный праздник вместе с семьями.
Играла музыка. У всех было радостное, приподнятое настроение.
Глядя на оживленные, улыбающиеся лица сослуживцев, на принарядившихся командирских жен и веселых ребятишек, я тоже радовался. Меня переполняло чувство, какое бывает обычно, когда после долгой разлуки возвращаешься в родную семью, где все так знакомо и Дорого твоему сердцу. Исчезло напряжение и сознание неопределенности своего положения, которые не покидали меня с тех пор, как узнал, что, возможно, придется в скором времени расстаться с дивизией. А узнал я это еще в 1938 году, когда мне впервые предложили перейти на военно-дипломатическую работу за границей.
Такая работа не привлекала меня. Я отказывался от нее, но в Генеральном штабе снова и снова возвращались к этому предложению.
Последний раз меня вызвали в Москву для переговоров в середине июня 1941 года. Я был принят Народным Комиссаром Обороны Маршалом Советского Союза С. К. Тимошенко и настойчиво просил его отпустить меня в дивизию.
- Какой же вы, однако, упрямый, - сказал Семен Константинович. - Хорошо, я подумаю, как быть с вами...
И вот наконец 19 июня все выяснилось: просьбу мою нарком удовлетворил. Мне разрешили выехать домой, в дивизию, и 21 июня я уже был в Полтаве.
В Генеральном штабе напомнили, что международная обстановка с каждым днем становится все напряженнее и не исключена возможность внезапного нападения гитлеровской Германии на Советский Союз. Но в то же время поставили в известность, что Сталин категорически запретил открывать огонь по германским военным самолетам, которые с начала 1941 года безо всякого зазрения совести нарушали установленный режим, проникали вглубь советского воздушного пространства и, несомненно, вели аэрофоторазведку.
Накануне войны в нашей армии существовала не совсем продуманная система обучения войск в летний период. Стрелковые дивизии рассредоточивались, личный состав их обучался разрозненно по родам войск в разных лагерях, зачастую разделенных значительным расстоянием. Артиллерийские полки находились в одном месте, инженерные подразделения - в другом, химические - в третьем, и лишь стрелковые части располагались в основном лагере во главе с командованием дивизии.
По пути из Москвы в Полтаву я впервые подумал, как хорошо было бы сейчас собрать всю дивизию в кулак. Но для такого шага у меня явно не хватало полномочий и сколько-нибудь веских оснований. В то время как печать разных стран открыто писала о сосредоточении германских войск на нашей западной границе, у нас 14 июня 1941 года было опубликовав заявление ТАСС, в котором, в частности, говорилось: "Слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы... Слухи о том, что СССР готовится к войне с Германией, являются лживыми и провокационными..."
Нам разъясняли, что империалисты стремятся втянуть нашу страну в конфликт с Германией, но, если мы "не поддадимся на провокацию и не вызовем у немцев никаких подозрений относительно своих намерений, станем строго и последовательно соблюдать договор о ненападении, никакой войны не будет". Такие рассуждения, сопровождавшиеся, к тому же, категорическим запрещением предпринимать какие-либо меры, в которых фашистская Германия могла бы усмотреть военные приготовления, невольно усыпляли бдительность. Не удивительно, что по возвращении в дивизию я не только не отменил подготовленного спортивного праздника, а и сам всецело проникся хорошим праздничным настроением...
