Ефимов Александр Николаевич
Над полем боя
Ефимов Александр Николаевич
Над полем боя
Аннотация издательства: Дважды Герой Советского Союза маршал авиации А. Н. Ефимов начал свой фронтовой путь в августе 1942 года. Защищая Родину, он сражался с врагом до победного окончания войны, громил фашистские полчища под Ржевом и Орлом, Брянском и Смоленском, в Белоруссии, Польше и Германии, совершил 222 боевых вылета, уничтожил немало живой силы и техники противника. О суровых фронтовых буднях, о подвигах боевых товарищей рассказывается в воспоминаниях бывшего командира эскадрильи 198-го штурмового полка 4-й воздушной армии. Ныне маршал авиации Александр Николаевич Ефимов - первый заместитель главнокомандующего ВВС СССР. Его мемуары рассчитаны на массового читателя.
Биографическая справка: ЕФИМОВ Александр Николаевич, родился 6.02.1923 в селе Кантемировка, ныне пгт Воронежской области в семье железнодорожника. Русский. Член КПСС с 1943. Окончил школу No 2 в городе Миллерово Ростовской области в 1940. В Советской Армии с 1941. Окончил Ворошиловградскую военно-авиационную школу пилотов в 1942. На фронтах Великой Отечественной войны с августа 1942. Командир эскадрильи 198-го штурмового авиационного полка (233-я штурмовая авиационная дивизия, 4-я воздушная армия, 2-й Белорусский фронт) старший лейтенант Ефимов к июлю 1944 совершил 100 боевых вылетов на разведку и штурмовку войск, аэродромов, переправ и железнодорожных эшелонов противника. 26.10.44 ему присвоено звание Героя Советского Союза. К концу войны штурман 62-го штурмового авиационного полка капитан Ефимов совершил еще 122 боевых вылета. Всего им лично и в составе группы уничтожено 85 самолётов врага на аэродромах и 7 в воздушных боях, много живой силы и техники противника. 18.8.45 награжден второй медалью "Золотая Звезда". В 1951 окончил Военно-воздушную академию, в 1957 - Военную академию Генштаба, служил на командных должностях в ВВС. С 1969 первый заместитель главкома, с 1984 главком ВВС - заместитель министра обороны СССР. Заслуженный военный летчик. Маршал авиации (1975). Кандидат военных наук. Депутат Верховного Совета СССР 2, 9 -11-го созывов. Член ЦК КПСС с 1986. Награжден 3 орденами Ленина, 5 орденами Красного Знамени, орденом Александра Невского, 2 орденами Отечественной войны 1 степени, орденом Красной Звезды, "За службу Родине в ВС СССР" 3 степени, медалями, иностранными орденами. Государственная премия СССР. Бронзовый бюст установлен в Миллерово. (Герои Советского Союза. Краткий биографический словарь. Москва. Воениздат. 1987. Том 1. Стр. 490-491) \ Андриянов П.М.
Содержание
Глава первая. Первая высота
Глава вторая. Счастье встречать самолеты
Глава третья. Курс на запад
Глава четвертая. Июль обещает грозу
Глава пятая. Над "смоленскими воротами"
Глава шестая. Здравствуй, край партизанский
Глава седьмая. Через Вислу
Глава восьмая. Суровый учитель - война
Глава девятая. Под солнцем победы
Глава первая. Первая высота.
В ту вторую военную осень 1942 года сентябрь в Подмосковье выдался капризным. Солнечная погода часто сменялась холодными дождями, небо хмурилось, блекли безвременно багряные краски осеннего леса.
Ненастная погода, неутешительные сводки Советского информбюро плохо действовали на настроение. Фашисты рвались к Сталинграду, стремились отрезать Кавказ. И на Западном фронте ничего утешительного.
Скорее бы в самолет - и в бой!.. Мы с Толей Украинцевым, товарищем по авиационному училищу, третий день месили грязь на фронтовых дорогах в войсках нужного нам аэродрома. След его отыскался неожиданно. Помог сержант-регулировщик. Он же пристроил нас на машину со снарядами, следовавшую в том направлении.
В кабине трехтонки мы почувствовали себя счастливыми: теперь-то уж наверняка доберемся. Прижавшись друг к другу, чтобы согреться, мы задремали и... проехали свой перекресток. Проснулись от близкого орудийного грохота. Куда это нас занесло? Оказывается, водитель привез нас прямо на огневую позицию батареи, искусно замаскированной на опушке леса. Она поддерживала атаку нашей пехоты на безымянную высоту, по гребню которой окопался враг.
Залпы наших орудий сливались с близкими разрывами фашистских снарядов. В артиллерийской канонаде нам, необстрелянным, трудно было определить, где наш выстрел и где разрыв чужого снаряда. Можно было запросто угодить под тугую волну взрыва или под разлетавшиеся веером осколки. Любопытный Толя поднял один такой, увесистый, с зазубринами, и тут же бросил:
- Горячий, сволочь!
В артиллерийскую дуэль вплетались пулеметные очереди. Время от времени над нами, задевая за верхушки деревьев, с надрывом крякали мины, осыпая осколками расчеты батареи. Среди артиллеристов уже были раненые. Но никто не отходил от орудий.
Трудная это была атака: местность впереди открытая, и лют свинцовый дождь с высоты. В ожидании команды прижалась к мокрой земле наша пехота. Вот цепь поднялась и устремилась вперед. С высоты зло залаяли пулеметы. Больно было видеть, как падали и оставались неподвижными фигурки наших солдат. Поредевшая цепь залегла. Атака захлебнулась. Словно поперхнувшись, разом замолчали пушки и пулеметы. На миг воцарилась тишина... Неподвижные фигурки солдат на раскисшем от дождя поле, и эта нелепая, зловещая тишина...
Потом на моем пути было много боев, но этот, первый, увиденный "со стороны", на всю жизнь врезался в память.
Растерянные и ошеломленные, мы не сразу сообразили, чего добивается от нас разгоряченный боем лейтенант-артиллерист с двумя кубиками на петлицах. После наших сбивчивых объяснений понял наконец, что мы, молодые летчики, направляемся в штурмовой авиационный полк, ищем аэродром.
- Там ищите! - резко махнул он рукой в тыл, а сам сорвался на крик: - И вообще, где она - ваша авиация? Где обещанная поддержка с воздуха? Кто ответит за них? - Лейтенант бросил гневный взгляд в сторону наших бойцов, оставшихся на склоне безымянной высоты.
Подавленные, возвращались мы с передовой. Зарядивший с утра дождь не переставал. Наши серые солдатские шинели промокли насквозь. В пудовых от налипшей грязи сапогах хлюпала вода.
Давно был съеден сухой паек - шесть черных сухарей. И все-таки больше голода и холода терзала нас обида. Мы так гордились нашей авиацией, а тут вдруг самолеты не прилетели, атака пехоты сорвалась. На наших глазах погибло столько бойцов!
Как ни мал был наш опыт, мы, конечно, догадывались, что авиация в тот день была обречена на бездействие из-за сложных метеорологических условий. При такой видимости даже с малой высоты трудно рассмотреть объект штурмовки. А зазеваешься - сам врежешься в какой-нибудь косогор. Нет, приходили мы к выводу, в такую погоду летать нельзя.
