или ненаучные заметки бывшего горожанина
Она, увы, вовсе не красавица. Уже не первой молодости. И характера совсем даже не ангельского. Хитра. Бывает по-базарному скандальна. И даже (уж правда, так вся!) неоднократно была поймана с поличным на… воровстве. Думаю, что и меня Бэла тоже не идеализирует, знает множество моих минусов. Однако эта взаимная осведомлённость нашей дружбе не помеха. Вот уже несколько лет подряд. С тех самых пор, как поселилась я в здешнем лесу.
Лес этот Бэла, должно быть, считала своим и потому особого гостеприимства ко мне не проявила. На первых порах даже пыталась меня из своих владений выжить. Нещадно ругалась, усиленно запугивала, строила всяческие козни: устраивала разбойные нападения, бессовестно обворовывала. Однако скоро тщету своих усилий поняла и с моим присутствием примирилась. А ещё через некоторое время стали мы с ней друзьями.
Да и то сказать — людно здесь только летом, нескончаемыми же зимами мы с ней тут вдвоём. К кому ещё по-соседски забежишь пообщаться да угоститься? Ну вот, легка на помине! Собственной персоной припожаловала.
— Ну, здравствуй, подружка! Проходи-ка сразу к столу. Вовремя поспела — чаёвничаю я. И твои любимые сушки имеются. Угощайся давай! Только дверь-то я, пожалуй, прикрою. Чтобы не вышло, как вчера. Уж извини за правду, но вчера ты поступила, мягко выражаясь, не вполне прилично. Воспользовалась моментом, пока я посуду мыла, да и вытаскала полную вазу сушек на улицу. На деревья поразвесила — от меня, значит, повыше да подальше. Нехорошо, милая!
Уж не обессудь, но дверь я сегодня закрываю. Здесь, пожалуйста, ешь, сколько влезет, а уж из дому таскать — извини!.. Э, дорогая, а это что ещё за фокусы? Зачем сушки в мою постель-то зарываешь? А — под дорожки?! Да, нечего сказать, хитро задумано: под половиком я, конечно, сроду не найду, а уж под собственной подушкой — и тем паче! Нет, подружка моя дорогая, с воспитанием у тебя — явно не того. Из любого другого дома тебя давным-давно бы уже выставили. Это только я терплю твои выходки. Куда ж от тебя денешься — как-никак подруга.
Вот уж воистину — женское счастье непредсказуемо. Ну кто бы мог подумать, что нашей Бэле судьба пошлёт такого жениха! Сама-то она — не в обиду ей сказано — внешности самой что ни на есть заурядной. Яркое родимое пятно справа делает её несколько кривобокой. Неплотно прикрытые губы выказывают маленькие остренькие зубки, что придаёт её облику нечто хищное. Да ещё — шрам, недавнее приобретение. Через всю левую щеку, от самого рта и почти до уха.
Сколько я её знаю, в ухажёрах у неё пребывал Плюгавик (не будучи с ним знакома, я для себя его окрестила так). Обшарпанный, изрядно помятый жизнью замухрышка. Но когда на исходе зимы он появлялся в наших краях, моя Бэла, как и положено влюблённой, хорошела и преданно следовала за ним всюду. «Правильно, — одобряла я, — надо реально оценивать свои возможности».
И вдруг нынче — вот так новости! — вместо Плюгавика рядом с Бэлой — Красавчик. Мне нового своего кавалера подружка тоже не представила, и я нарекла его для себя этим именем. Да по-другому-то назвать его просто невозможно. Только Красавчик — не иначе. Юный, большой, ловкий, в потрясающе роскошной шубе. Этакий классически типичный ловелас.
Но (вот она — вечная, непостижимая загадка любви!) не Бэла, а именно он, Красавчик, преданно замирает под её взглядом и покорно следует всюду за ней. А она-то! Нет, вы только поглядите на неё: как она спесива, высокомерна с ним! Не позволяет слишком приближаться. А если он в запале нарушает заданную дистанцию, Бэла истерично, по-базарному ругается и даже — извините — дерётся.
— Ты что, сдурела, что ли? — пытаюсь я вразумить её. — Да погляди на себя и на него. Тебе бы судьбу благодарить, а ты?! Не заносись, подруга. Ой, гляди, бросит он тебя!
Однако мои пророчества не сбывались. Красавчик, как привязанный, не отставал от Бэлы, покорно снося все eё выкрутасы. Вот и верь после этого пословицам! «Насильно мил не будешь»? Влюблённый Красавчик наглядно демонстрировал противоположное. Мало-помалу его настойчивая преданность вершила своё. Бэла постепенно дистанцию между ними сокращала. И настал день, когда, они явились ко мне дружненько, бок о бок.
— Проходите, проходите, — приветствовала я гостей, спешно протягивая им горсть орехов. — Угощайтесь, пожалуйста!
Однако Красавчик только снисходительно наблюдал, как принимает угощение любимая. Сам же гордо демонстрировал, что настоящий мужчина добывает себе пропитание самостоятельно и до подачки не опускается.
…Их безмятежное безоблачное счастье длилось, увы, недолго. Очень скоро интересы влюблённых круто разошлись. Он желал по-прежнему беспечно резвиться, играть с любимой в догоняшки, греться на весеннем солнышке, сидя с ней рядышком на ветке. Её же вдруг одолела неотступная бесконечная забота. Та самая, что донимала сейчас всех почти обитателей леса.
В эту пору идёт здесь неустанное кропотливое строительство. Заботливые родители готовят жилища для будущих своих малышей. И я понимаю, почему заметалась моя подруга в поисках подходящего места для дома.
Сначала заняла она пустующий скворечник и принялась его благоустраивать. Но некстати вернувшиеся восвояси скворцы подняли великий скандал. Их не устроил спешно повешенный рядом точно такой же скворечник. Ни в какую — им нужен был только этот, занятый Бэлой. Скворцы начали настоящую войну. Прилетали стаей, сгущались тучей вокруг захваченного птичьего домика, часами оголтело орали на весь лес. Когда же захватчица, не выдержав, выскакивала наружу, — долбили по голове, рвали её шубу.
Бэла не вынесла осады и отступила. Решила обосноваться в складе. Но тут уж решительно запротестовала я:
— Ишь, как ты здесь прекрасно устроилась! Думаешь, для тебя эта гора подушек? А дачники скоро приедут — им что прикажешь выдавать? Давай-ка, милая, — отсюда, пока ещё одна. А то после, с малышнёй-то, как тебя выселять?
И я безжалостно разрушаю уже наполовину построенное гнездо. А Бэла снова начинает свои метания и поиски…
Ну, слава Богу, кажется, определилась. Без устали теперь таскает куда-то разный строительный материал. И чего только не приспосабливает в строительство!
— Осторожней! Не надорвись! — кричу я, видя, как Бэла с большущей веткой в зубах птицей перелетает с одной сосны на другую.
— А ну, отставить! — одёргиваю в другой раз. — Не рви паклю из стен! Не для того проконопачено! Не видишь разве — вот старый матрац. Птицы уж давно сообразили, зачем он здесь. А ты?! Ну вот, то-то же!
