«Аквариум». Странички истории не претендующие на полноту - А. А. Самойлов

Рок-группа «Аквариум». Всего три слова и сразу же возникает три вопроса.

Почему рок? Почему «группа»? Почему «Аквариум»?

Оставляя первый вопрос на десерт, переходим ко второму. Этот вопрос сильно мучил, да и сейчас заставляет чесать потертый затылок тех, кто видит в «Аквариуме» проявление «музыкальной диверсии и музыкального СПИДа». «И вообще, знаете… группа… да еще поют чего-то такое… попахивает это, знаете… загнивающим этим… надо делать выводы». И выводы не заставляют себя ждать. «Поколение дворников и сторожей…», — пост Борис Гребенщиков о себе и своих друзьях, сам бывший дворник, бывший сторож, а еще раньше бывший инженер-математик Ленинградского НИИ социологии.

Но меняются времена, меняются вопросы. «Аквариум», почему такое название? За последние два — три года не один десяток людей задавал Гребенщикову этот вопрос. По радио и телевидению иногда можно было услышать и ответ, правда не всегда похожий на прежний. Но честно говоря, так ли это интересно «почему»? Может быть более важен вопрос «что». Что такое «Аквариум»? Полностью на этот вопрос ответить не сможет, наверное, ни сам Борис Гребенщиков, ни его коллеги. Может время пока не пришло? Но какую-то часть ответа получить можно. Для этого вспомним о «десерте» и, вооружившись ложечкой, копнем пласт истории.

Рок — семя из-за бугра, попав на нашу почву, дало плодотворные всходы. Правда, не обошлось без накладок. Папа — рок-н-ролл и мама — блюз не без удивления взирали на часть своих деток, получивших воспитание у дяди — шоу-бизнеса. В этом смысле малоподвижные по форме и легковесные по содержанию ВИА 70-х и нынешняя рок-эстрада вполне сродни ну если не генералам, то майорам западной коммерции от музыки. Впрочем, к «Аквариуму» все это не имеет никакого отношения.

Когда-нибудь в хрестоматиях советского рока напишут точно, кто раньше стал петь на русском языке — Александр Градский со «Скоморохами», Владимир Рекшан со своим «Санкт-Петербургом» или Андрей Макаревич с «Машиной времени». Восстановить приоритет трудно, но тем не менее первое русское рок-слово было сказано. Посему, созданный Борисом Гребенщиковым (БГ) и Александром Гунницким (Старый Рокер) в начале 70-х «Аквариум» имел полное право продолжить это полезное начинание. Тогда же началось формирование той гибкой структуры, позволившей группе, не изменяясь по сути, все время варьировать музыкальную форму. За годы существования «Аквариума» обитателями его водоемов были многие музыканты, каждый из которых личность в роке, да и не только в роке, весьма известная. Сева Гаккель и Андрей Романов (Дюша), Игорь Бутман и Евгений Губерман, Петр Трощенков и Михаил Фанштейн-Васильев, Александр Ляпин и Александр Титов (Тит), Майк Науменко и Сергей Курехин, и многие другие. Как красивые рыбины, каждая со своей окраской, они приплывали к БГ, уплывали, приплывали снова, чтобы принять участие в записи очередного альбома или, может, просто поискать «солнце в холодной воде…» Атмосфера «Аквариума» дала жизнь и самой демократичной рок-организации — Ленинградскому рок-клубу (ЛРК). Кроме того, «Аквариум» стал повивальной бабой многих Ленинградских рок-групп. Как не вспомнить хрестоматийный пример «Кино» и «Зоопарка», «Рок-музыка (жизнь; идея) — обязательно коммунальна. Люди делают что-то вместе, раскрывают себя и обогащают друг друга» (БГ) [1]. Но вернемся в историю.

Вероятно, первым успешным выступлениям за пределами Ленинграда был выезд на Таллинский фестиваль (1976 г.) Результат — приз за самую интересную программу. А год 1980 стал заметной «вехой» в истории группы. Наш известный музыкальный критик А. Троицкий как-то, познакомившись с ансамблем, настолько влюбился в него, что поездка на фестиваль «Весенние ритмы» в Тбилиси стала делом решенным. На фестивале «Аквариум» резко отличался от остальных коллективов, и выступление его было воспринято далеко неоднозначно. Если большая часть зрителей была в восторге, то жюри покинуло зал через несколько минут после начала программы. Действительно, кто тогда пел:

Бог с ней, с Мариной, выбравшей какого-то финна вместо нашего передовика производства, но петь об этом на всесоюзном фестивале?! Надо делать выводы. Возможно так думали некие музыкальные бюрократы. И да не останется паникующий без награды. В результате БГ вылетел не только из НИИ социологии, но и из комсомола. Похожая участь постигла и его коллег. С аппаратурой стало хуже. Вернее — ее не стало. Похужело и с выступлениями.

В этот момент наступает пора сказать еще об одной ипостаси «Аквариума».

Мысль о том, что ничто не вечно под луной, пришла первой не к Гребенщикову. Но он один из первых применил ее к отечественной рок-музыке. Записываться «Аквариум» начал еще в 1973 году, но только «Синий альбом» (1980 год) раскрыл романтично-нигилистический мир «Аквариума» всесоюзной рок-публике. И пошло — поехало. Продуктивность в условиях самодеятельности поражала профессионализмом. Помянем добрым словом за это А. Тропилло — звукооператора и звукорежиссера альбомов «Аквариума» и других представителей ЛРК. Каждую новую работу группы ждали с нетерпением и каждая, обладая своей творческой концепцией, в какой-то мере отрицала предыдущую.

Альбом «Аквариума» трудно сравнивать. Трудно потому, что все они разные и в каждой открывается какая-то новая черта исполнителей. Широта музыкальных приемов в песнях БГ просто поражает. Арт-рок и фри-джаз, новая волна и рэгги, хард и панк, кельтская музыка прусский романс, и даже «постпинкфлойдовская манера» и северные распевы, наблюдательно обнаруженные А. Вознесенским [2]. Полноте, скажут некоторые, рок ли это. «Если взять всю общемировую культуру, мысленно собрать ее в маленький комочек, то мы получим квинтэссенцию культуры. Рок-музыка — мощное средство открытия для себя этого общего», — говорит Гребенщиков. Отдадим должное «Аквариуму», собирая свой комочек, музыканты стараются не слишком комкать и разжевывать. Причем это касается не только музыки, но и текстов. Кстати БГ всегда против противопоставления одного другому. «Я ни в коем случае не поэт, и ни в коем случае не музыкант. Десять веков назад это не разделялось, и я не вижу причин разделять это теперь».

Закованные в доспехи метафор тексты трудно понять, но их можно почувствовать. Весьма спорная, но тем не менее интересная мысль была высказана в свое время в рукописном рок-журнале «Зеркало». Автор считал, что полностью на 100 процентов свои песни понимает только сам БГ, процентов 80–90 достается друзьям и ближайшему окружению, остальные поймут в лучшем случае 50 процентов. Против математики не попрешь. Так давайте чувствовать, а не раскладывать