Безыменский Лев Александрович
Операция 'Миф', или Сколько раз хоронили Гитлера
Безыменский Лев Александрович
Операция "Миф", или Сколько раз хоронили Гитлера
{1} Так помечены ссылки на примечания. Примечания в конце текста
Аннотация издательства: Сколько раз хоронили Гитлера? На этот вопрос стало возможным ответить лишь теперь, когда писателю и историку Льву Безыменскому стали доступны уникальные документы из архивов Сталина, Молотова и Берия. Книга посвящена остававшемуся долгие годы засекреченным по воле Сталина эпизоду финала Великой Отечественной войны - поиску и находке останков Гитлера. Читатель также познакомится с неизвестными доселе документами, характеризующими отношения между Сталиным и Гитлером. Для широкого круга читателей.
С о д е р ж а н и е
Почему снова?
Сталин о Гитлере
Встреча в Берлине
Писал ли Сталин Гитлеру?
Гитлер о Сталине
Гитлер в клетке?
Кто должен был найти Гитлера
Покушение на Сталина?
Покушение на Гитлера?
Что же произошло в Берлине
В поисках мертвого фюрера
Письмо доктора Фауста
Успех группы Горбушина
Начало большой лжи
Доклад Вадиса
Сталин знал все
Как Сталин обманул Жукова
"...Но его нет, он не в наших руках"
Спор, который состоялся слишком поздно
В чем я покривил душой
Могилы Адольфа Гитлера
Операция "Миф"
Следственный эксперимент
После "Мифа"
Выстрел в бункере
Поиски в Магдебурге
Мероприятие "Архив"
Эпилог. Гюнше и Линге
Приложение. О Гитлере
Примечания
Почему снова?
Эту книгу надо было бы писать ровно пятьдесят лет назад. Ибо события, описываемые в ней, необратимо, раз и навсегда, свершились в мае 1945 года. Победа над гитлеровской Германией, крах - военный, политический и физический - лидеров этого режима - все это произошло и никем не ставится под сомнение. Да и как было нам сомневаться, видя нескончаемые ряды берлинских улиц, обращенных в руины, а там, где дома сохранились, белые флаги, большие и маленькие, в которые были превращены полотенца или простыни, кое-где даже с цветной полоской?
Столица побежденной Германии выглядела совсем не как немецкий город. Яркие, свежие надписи на указателях улиц и маршрутов были сделаны на чистейшем русском языке. На главных перекрестках стояли не полицейские, а бравые девушки-регулировщицы из автобатальонов 1-го Белорусского фронта. И жил этот город по московскому времени.
Война кончилась. Для меня - как бы во второй раз. За два года до мая 1945-го, в морозном феврале 1943 года, непривычная тишина воцарилась в Сталинграде. Сама война ушла на сотни километров на запад. Но все знали, что до настоящей Победы еще далеко. Зрелище бесконечных колонн немецких военнопленных как бы напоминало: их еще много. В майском Берлине пленные выглядели по-другому и даже вызывали чувство жалости. Рядом можно было видеть полевые кухни, из которых раздавали кашу берлинцам.
...Наш штабной "виллис" свернул налево с еле расчищенной Унтер-ден-Линден на еще заваленную битым кирпичом, вывороченной брусчаткой и сгоревшими кузовами автомашин Вильгельмсштрассе, что вызвало явное удивление водителя:
- Зачем сюда, товарищ капитан? Лучше к рейхстагу, давайте посмотрим логово зверя. Я еще не был там, ведь потом рассказывать придется. Да и расписаться надо...
- Нет уж, давай потерпи, - успокоил я расстроенного сержанта.
Машина миновала руины знаменитого отеля "Адлон", от которого осталась лишь тыльная часть. Дальше в развалинах стояло здание, которое принесло этой улице всемирную известность: когда говорили "на Вильгельмсштрассе", то подразумевали германское министерство иностранных дел, обосновавшееся здесь с давних времен. Лучше выглядела левая сторона улицы: огромное мрачное здание "Дойче банк" сохранилось почти нетронутым. Хотя я попал на Вильгельмсштрассе впервые в моей жизни, но мог точно опознать городские здания, чему был обязан приказу моего начальника, генерал-майора Николая Михайловича Трусова. Недели за три до взятия Берлина разведотдел штаба 1-го Белорусского фронта, которым руководил Трусов, получил задание от командования: нанести на план германской столицы все объекты, которые не подлежали разрушению, в том числе больницы, электростанции, водонапорные башни, газгольдеры, канализационные сооружения. Особенно надо было обратить внимание на центр города. Эти данные следовало вручить всем частям 16-й воздушной армии, а также артиллерийским частям фронта, которым запрещалось бомбить и обстреливать отмеченные объекты. Приказ был отдан, выполнять его пришлось мне. Не могу сказать, что выполнить его оказалось легко. Разведотдел не был богат справочными материалами по Берлину. Но, благо мы находились уже в Германии, в библиотеках городка, где располагался штаб, и в опустевших домах быстро собрали городские планы, старые и новые справочники "Бедекеры" (могли ли знать авторы сей туристической энциклопедии, для чего она пригодится в апреле 1945 г.?). Несколько дней и ночей я провел за нанесением "выявленных объектов" (этому помогли и опросы пленных), результатом чего и была карта, переданная генералам Руденко (авиация) и Казакову (артиллерия). Так невольно я стал знатоком города, счастливым обладателем коллекции планов и справочников.
Конечно, знал я и здание, находившееся на углу Вильгельмсштрассе и Фоссштрассе, - имперскую канцелярию, куда я и направлялся этим теплым майским утром. Нет, я не собирался разыскивать останки или следы Адольфа Гитлера. Разведчикам фронта было известно, что этим делом занимается контрразведка - "СМЕРШ". Туда, где действовал "СМЕРШ", лучше было не соваться. Краем уха мы слышали, что в имперской канцелярии "смершисты" уже свое дело завершили, поэтому можно было появиться и нам.
Имперская канцелярия тогда не пользовалась в войсках ни популярностью, ни известностью - не сравнить с рейхстагом, о котором твердил каждый солдат. Много лет спустя я спросил у Георгия Константиновича Жукова, откуда взялась идея сделать рейхстаг главной целью советских войск при штурме Берлина. Жуков был недоволен вопросом и очень неохотно отвечал на него, ограничиваясь ссылкой на то, что войска должны были иметь "заметную цель". Это было определяющим в выборе, который был одобрен Сталиным. И довод, который я услышал от Жукова, конечно, имел смысл. В горящем, дымном Берлине, в путанице похожих друг на друга улиц вдруг возникало крепостеобразное здание с куполом и четырьмя башенками по углам. Кругом простирался парк, вернее, остатки сгоревшего и разбомбленного парка Тиргартен.
Никакого военного значения рейхстаг не имел. В немецком плане обороны Берлина он даже не упоминался, и в нем оборонялись случайные части, никакие не "особые" и не "эсэсовские". Не шло отсюда и управление войсками. Командный пункт коменданта обороны Берлина генерала Вейдлинга располагался совсем не здесь, бункера генштаба сухопутных сил давно были вынесены в пригород Цоссен, южнее Берлина. Гитлер находился в бункере имперской канцелярии.
