окно. Бедненько и не очень чистенько. Через 15 минут уже веселее. Настоящая черепица на крышах пригорода, торговые центры. Скромно, узко, напоминает российскую провинцию. Ещё 15 минут и многоквартирные дома, а за ними церкви, дворцы и все атрибуты центра европейского города. Собор-ратуша-рынок. Реки не видим, но чувствуется что она рядом. Все улицы стали параллельными чему-то, все фасады смотрят на север, там, за почти питерскими четырёхэтажками течёт Дунай. Приближение к центру увеличивает яркость солнца, число людей, шум и цену попутных авто. Конечная, выходим чтобы начать наши приключения. Отель был выбран давно и я, признаться, позабыл что там внутри да как на этих красивых картинках из букинга. Оказалось, что отель является встроенным в массив дома отелем-апартаментами. То есть по сути, квартирами в длинных коридорах, с балконами и внутренним двором. Ресепшн на пятом этаже был просто комнатой коменданта этого общежития, который выдавал ключи, работал ограниченное количество часов. Сами наши апартаменты были трёхместными, с кухней, просторной комнатой, балконом и прихожей слитыми в единое пространство. При грамотной расстановке кроватей здесь уместилось бы и 4, и 5 гостей. Первым делом мы с Олегом весело растащили одну высокую двуспальную кровать на односпальные. Как поссорившиеся геи тянули в разные стороны спинки и матрасы. Убедившись, что у каждого теперь есть по собственной тумбочке, фонарю, одеялу, всё остальное место закидали своими вещами. Очень порадовал огромный холодильник, что принял наше первое подношение. Двухлитровую бутылку воды и начатую поллитру «Палинки». Были бы с нами жёны, порадовались бы стиралке, сушке-стиралке, сушке металлической на ножках, утюгу, фену, шести ножам и трём видам бокалов. Но нам было откровенно некогда смотреть эти мелочи, мы обувались и выбегали в город. Будапешт без снега, без мороза, с его 12-ти градусной весной, подкреплённой 45-градусной «Палинкой», по любому был ярче и лучше наших тонущих в серо-жёлтом снегу всё ещё по-февральски морозных Смоленска и Москвы. Не на чем было поскользнуться по выходу из отеля, не было «хукалок» при дыхании, вязаная шапка уступила голову кепке. Началось сказочное путешествие со всеми атрибутами, что бывают в путешествиях: вкусностями, ахами от красоты и спонтанным шоппингом. Венгрия отдалась нам и подстелила все красоты под наши кроссовки. Мы посмотрели и потрогали всё. Это был прекрасный отдых, мечты сбылись. Это были дни радости и добра. Сутки сытости и беготни по горам. Мы практиковали отдых 80-го уровня.* * *
И вдруг, вся глубокая детализация происходящего завершилась. Нечаянно позавтракали в «Старбакс» и были пойманы интернетом в сеть. Площадь перед собором Иштвана заливалась светом, огромный кофе кипел в стакане с надписью «Wlad», мы были голодны и веселы, телефон давился свежими фотографиями рассвета над Рыбацким бастионом, а у нас оказывается полдня как началась война. Страна наша любимая, очередной раз выкинула фортель, родила новость, что не даст нам ни один никакой самый вражный враг. Спокойные годы благополучия, роста, выбора домика на «Авито», выбора отпуска в Европе, выбора платной или зарубежной учёбы для дочки завершились. В это утро у меня, у нас украли будущее. Всё в Будапеште сделалось другим. Утром в непрогретом воздухе, с холодными пальцами и ушами радовались мы с Олегом богатству кафешечек, бесконечности местного фуа-гра, острых колбасок. Прогулки по пустым паркам с огромными бронзовыми конями, реально стадами, стоящими на высоких постаментах в честь легендарных венгерских вождей, приведших чудный народ из неведомых далей прямо в сердце Европы изменились. Цепляя тут и там вай-фай мы содрогались от событий, видели доказательства настоящей большой заварухи, но выдыхали и шли к очередному мосту. Днём мы улыбались в малюсеньких вагонах древнего метро, скрытого всего два метра под землей, переходили к замкам и рынкам. Садились за стол с гуляшем. Дивились местной привычке не спрашивать сколько порций гуляша мы хотим. Официант, услышав слово «гуляш», убегал и возвращался с глубокими пустыми тарелками на обоих. Сначала я негодовал про себя, платить за двоих, а вдруг только один хотели заказать. Тем более, сидели мы в самых туристических дорогих местах. Но с возвращением официанта вся нервозность и чувство, что тебя-русича приобидели венгры улетало. По центру стола ставилась огромная кастрюля гуляша, которая и была этой единственной порцией, а количество тарелок роли не играло. Кормили на убой, как поросёнка перед Пасхой, мы черпали и черпали из бездонной кастрюли, успокаивались и откидывали сытые тела на спинки кресел. Днём мы видели рестораны-пещеры, с сеном на полу, с хрусталём, с дичью, мы посетили всё, что захотели. Но рука не выпускала телефон и хотелось больше пива, чтобы отвлечься от растущего курса валют, от упущенных возможностей. Вечером отягощённые шопингом заглядывали уже в продовольственные с целью алкогольного трафика. Тянули в отель отвисшие пакеты и в спустившейся тьме окончательно нагоняла нас перемена. Нерв. Волнение за всякую мелочь, за будущее, стыд и возмущение, смесь всех эмоций и извечное «да уж…» в конце. Вскоре получилось у нас направить энергию беспокойства во вполне конкретное место. Пришло осознание, что закрытие неба над странами вокруг Украины закрывает нам возвращение в Москву. Тем более, «Урал» кидал нас и ранее с сертификатами, виза моя истекает послезавтра, беженцы будут в городе уже утром. Между дегустацией токайского и доеданием хлеба я стал покупать-менять-продавать авиабилеты чтобы гарантировать нам возвращение раньше и с надёжным «Аэрофлотом». В какой-то момент на руках было три разных обратных билета. Деньги перестали быть сдерживающим фактором, они стремительно превращались в бумагу или даже просто в виртуальные цифры. Настоящую цену имело только возвращение к семье, работе, туда в казарму, что нам так мила. К позднему вечеру нерв стихал, письма с билетами грели душу и мы находили в себе силу выйти в город фонарей, посетить ещё одно знаменитое место, вроде кафе «Жардо». Там я испил самый крепкий двойной эспрессо в жизни. Он включил мои неработающие 90% мозга и ускорил 10% работающей части. Моментально оказал диуретический эффект и в этом почти наркоманском приходе я окончательно понял, что мир уже не будет прежним. Высота потолков «Жарбо», гравировка и печати на деревянных стульях «Жарбо», тяжёлые портьеры и сладкий «Эстерхази» в «Жарбо», всё, совершенно все вещи стали чужими. Прежний мир покидал меня. После возвращения в Москву лучший способ сохранить рассудок будет отключить интернет, иначе можно будет сойти с ума от противоречий в собственной голове… Сильный кофе в «Жарбо». Мы попытались сдать билеты в Братиславу, которая на венгерском называется совершенно не так, неудачно попытались. Они оказались невозвратными, я запихнул их на видное место стены объявлений при входе в билетную кассу. Девочки
