10. НО ВЕРНЕМСЯ назад. В 1956 году вниманием чаунских геологов завладело таинственное раучуанское золото. Мы снова углубились в изучение документов, смотрели карты, зарисовки, дневники. Все материалы, особенно собранные партией Пучкова, приводили к твердому убеждению, что на Кенейвееме золото должно быть.
И вот снаряжается новая партия. Ее возглавил молодой геолог Александр Ильич Григорьев, Ранней весной опять, как и раньше, в дальнюю дорогу ушли тракторы. Теперь добираться было легче, путь был известен.
“Нам было легче, чем Фоме Сидоровичу Пучкову, - рассказывает Александр Ильич. - У нас было четыре трактора, и то мы с большим трудом преодолели перевал. Только тогда мы по-настоящему оцепили труд наших предшественников, До Кенейвеема добрались на шестые сутки. На перевале все еще стояли сани, оставленные Пучковым в 1950 году. Они были как бы памятником трудолюбию и героизму геологов”.
Александр Ильич энергично приступил к работам, В долине опять загремели взрывы. Основной упор был сделан на небольшой ручей Ветка, где прежде Фома Сидорович Пучков получил наилучшее золото. Здесь были пройдены дополнительные шурфовочные линии и одновременно продлены линии Пучкова. Первые же результаты промывки не только подтвердили данные Фомы Сидоровича, но и улучшили их. Золото, как говорят, пошло, и оно было промышленное. Геологи обрадовались удаче, но вдруг обнаружили, что россыпь была небольшая и скоро оборвалась. Неужели это все?
Летом, разойдясь по маршрутам, геологи на одной из conoк нашли кварцевую жилу с видимым золотом. В белых обломках кварца ясно видны мелкие золотинки, встречались отдельные кристаллики. Это была редкая находка.
Для помощи молодому начальнику партии Григорьеву мы отправились на катере по Чаунской губе. Первая цель - устье реки Кремянки, откуда мы должны были начать путешествие пешком.
Зафыркав и взмутив воду за кормой, катер медленно отошел от пирса. Позади остался Певек. Наше путешествие началось. Плывем недалеко от берега. У подножия голых серых сопок виднеются склады, дома, а дальше, на крутом мысу, возвышаются копры шахт. Рядом высокое здание обогатительной фабрики. Это рудник “Валькумей”. Проплываем мимо него. В крутых обрывах, спускающихся прямо к морю, как на рисунке, видно залегание пластов горных пород. Среди них нередко встречаются кварцевые жилы. Белые обломки их валяются у самой воды.
За рудником открывается широкий морской простор. Сопки отступают далеко к горизонту. Некоторые из них словно подпирают небо своими вершинами.
Море спокойно. Очень тепло, ведь уже середина июля. Тихо работает двигатель, и катер плавно скользит но морской глади. Проходит час за часом, и мы все дальше и дальше удаляемся от обжитых мест, от Певека. Скоро наступит вечер. Хотя так же ярко светит солнце, спустившееся к горизонту, но природа как будто засыпает после длинного полярного дня. Воцаряется удивительная тишина. Лишь изредка се нарушают пролетающие гагары да всплески крупных морских рыб.
Мы приближаемся к Редкучи - небольшому поселку, расположенному по берету крупной реки - Чауна. Катер замедляет ход. Идем очень осторожно, чтобы не сесть на мель. Опознавательных знаков нет, и старшина катера, стоящий у руля, определяет фарватер по одному ему известным приметам. Ночуем у знакомого председателя сельсовета Михайлы Петруши.
Рано утром отправляемся дальше. Катер пересекает бухту, держа курс на геодезический знак, обозначенный на нашей карте. В туманной дымке скрываются берега. Пока знака не видно, идем по компасу. Ведем неторопливый разговор. Тридцать дней и ночей нам предстоит провести вдали от населенных пунктов, наедине с суровой природой. И если что случится, мы не скоро сможем сообщить об этом: ведь тогда раций в партиях еще не было.
А время бежит незаметно. Вдали показывается долгожданный геодезический знак - треугольная вышка, стоящая на холме на берегу бухты. Катер идет прямо на него. На малой скорости идем вдоль берега, смотрим, где бы причалить, Везде очень мелко. Прошли километра три - везде мель. Возвращается к знаку и плывем в другую сторону. Опять мель. Лодки на катере нет. Принимаем решение: высаживаться прямо в море. До берега метров тридцать, и мы вынуждены раздеваться. Взяв в руки одежду и рюкзаки, набитые продуктами, по сходням лезем в ледяную воду. Быстро преодолеваем водную преграду и выходим на берег. Катер уходит. На нас немедленно набрасываются полчища комаров. Срочно приходится пускать в ход диметилфталат - противокомарную жидкость. Намазываем лицо, шею, руки. Теперь комары тучами гудят вокруг нас, но нападать не решаются. Разводим огромный костер из плавника. Весело трещат дрова, огромный столб дыма поднимается к небу.
Короткая летняя ночь проходит быстро. Утренняя прохлада заставила нас подняться. Чистое небо и роса обещают ясный и теплый день. Костер еще тлеет. Складываем оставшиеся головешки одну к другой, вспыхивает яркое пламя. Умываемся в море. В ожидании завтрака еще раз проверяем рюкзаки, получше укладываем вещи. Предстоит далекий путь. Нам нужно побывать в трех полевых партиях, работающих в этом районе. По карте намечаем подробный машрут.
В тундре много путей, но надо выбрать самый легкий и удобный. К сожалению, он не всегда бывает самым коротким. Поэтому еще раз детально изучаем карту, уточняем план, разработанный еще в Певеке.
В нашей группе пять человек - пять разных характеров. Лев Константинович Хрузов - остроумный и душевный человек, начальник геологопоисковой экспедиции; два представителя из Магадана - Иван Нестерович Карбовничий и Владимир Леонтьевич Мосин. Оба они инженеры, совершенно не похожи друг на друга. Карбовничий по своей натуре упрям и немного ворчлив, а Мосин отличается веселым нравом и добродушен. Четвертый - мой сын Владимир - ученик 10-го класса, заядлый спортсмен и охотник. Это его первое длительное путешествие но тундре. Пятый я, начальник управления. Мне, старшему но должности и ответственному за все, что произойдет в пути, администрировать не приходится. Геологи знают, как важно в походах создать атмосферу взаимопонимания и дружбы. Позже мы в этом еще раз смогли убедиться. Вовремя оброненная шутка Льва Константиновича Хрузова или веселая история, которые любит рассказывать Владимир Леонтьевич Мосин, подымали наши силы даже тогда, когда мы еле передвигали ноги.
Наконец маршрут выбран. После завтрака и небольшого отдыха трогаемся в путь. Вначале, пока позволяет намеченный маршрут, идем по берегу, моря. Под ногами шуршит галька. Солнце поднимается по небосклону и начинает припекать. Пока идти легко, морской ветер охлаждает и бодрит. Километра через три подходим к ручью, впадающему в море. Метрах в двухстах от его устья за небольшим поворотом виднеется озеро. На нем плавают гуси. При нашем приближении они не улетают, а, встревоженные, быстро плывут к берегу. Здесь к ним присоединяется стая, сидевшая среди кочек. За взрослыми гусями бегут маленькие, желтые, пушистые гусята, забавно переваливаясь с ноги на ногу. Гуси, как это ни странно, не улетают. Подпрыгивая на кочках, падая, они изо всех сил машут крыльями, а улететь не могут. В эту пору они меняют свое оперение, и мягкое маховые перья не дают им возможности подняться в воздух. Через некоторое время после отчаянной суматохи и криков, вызванных нашим появлением, гуси скрываются в тундре, а мы идем дальше, возбужденные увиденным зрелищем.
