Выпив кофе, получив довольствие и прочитав письма из дому, отправляемся куда приказано. 2-я рота расположилась примерно в 300 метрах от деревни. На проселочной дороге становимся в боевое охранение. Темнеет.
Что сулит нам завтрашний день?
23 июля 1941 г.
Около 8 утра выбираюсь из бронемашины наружу. Как-то сразу вдруг вокруг загремело, загрохотало, стрельба из карабинов, пулеметные очереди. Над головой с воем проносятся снаряды нашей полевой артиллерии. Короче говоря, русские не дремлют.
Умываюсь и завтракаю. Стрельба продолжается весь день.
Большая часть бронемашин нашей роты отправлены на разведку или же в бою.
Наши пулеметы ведут огонь длинными очередями, русские — короткими, и интервалы между выстрелами подлиннее.
Примерно в 18 часов прибывают стрелки-мотоциклисты. Едва они перемахнули взгорье, как русские обрушили на них залпы из всех орудий. Снаряды рвутся совсем неподалеку.
Стрелки-мотоциклисты занимают позиции правее нашего батальона.
Пешком отправляюсь во взвод 2-й роты, они находятся в саду, у развилки дорог.
Пока дохожу до них, приходится не раз шлепаться на землю — снаряды рвутся буквально рядом. Русские бьют залпами. Осколки свистят прямо над головой. Наша артиллерия ведет ответный огонь — их позиции сразу же за деревней.
Добравшись до 2-й роты, убеждаюсь, что новостей нет.
Вдруг слышим знакомый звук — наши пикирующие! Бомбардировщики идут в сопровождении истребителей Me-109. Примерно в 8 км от нас они обнаружили цели — речь идет, скорее всего, о бункерах и артиллерийских позициях русских.
Покружив над ними, самолеты пикируют и атакуют — мне все прекрасно видно в бинокль.
Каждый пикирующий как минимум пять раз атакует, сброшенные им бомбы не щадят никого. Русские зенитчики пытаются сбить самолеты, но без толку.
По завершении атаки все до единого машины направляются к себе на аэродром. Мы все жутко рады — еще бы! Интересно видеть пикирующие в действии. Ктомуже впервые за месяц кампании. Русская артиллерия умолкает.
Возвращаемся в роту, нас угощают пивом, после чего едем в Фастов, в роту ремонтников.
Унтер-офицер Вебер добирается на машине Клюзенера, тоже поврежденной. Он и показывает нам, как проехать. По обочинам множество подбитых русских танков и грузовиков.
А о Фастове и говорить нечего — городок буквально завален сгоревшей техникой, в особенности много подбитых русских танков.
У железнодорожной станции на путях замечаем состав с новенькими русскими тракторами.
В городе приходится лавировать между длинных колонн.
Около 21 часа прибываем к ремонтникам.
24 июля 1941 г.
Около 7 утра подъем, умывание, завтрак, после этого работа — водитель копается в двигателе, я чищу оружие. Водителю помогает один из унтер-офицеров 1 — го взвода.
В полдень обед — чечевичный суп.
К 16 часам мы закончили работу с техникой и помогаем Баху налаживать башню на машине.
В 1 — м взводе кроме нашей ремонта требуют еще 8 тяжелых разведывательных бронемашин и 4 тяжелых. 1-й взвод разместился в большом саду у бывшей русской казармы.
В 17 часов докладываем об отбытии.
Унтер-офицер Вебер уселся позади на броне. Вскоре нагоняем обозных. Сегодня наша 13-я танковая дивизия вновь выступает. У реки жуткий затор — мост взорван.
Пытаемся воспользоваться железнодорожным, он узковат для нас. Наши саперы вовсю наводят понтонный мост.
Вскоре обгоняем последнюю колонну. По пути встречаем машину Гервига и с ней едем дальше.
Унтер-офицер Вебер из предосторожности все же решает забраться внутрь, садится рядом с водителем — все-таки мы передвигаемся по незнакомой местности только вдвоем: наша машина и Гервига. В деревне у моста обнаруживаем взвод стрелков-мотоциклистов, охраняющих подступы к мосту. Вместе с ними едем в их подразделение, расположившееся на ночь буквально в нескольких метрах от главной дороги. Там и решаем заночевать.
25 июля 1941 г.
С утра, часов около 7, сразу же после утреннего туалета и завтрака продолжаем путь и 3 часа спустя встречаем в одном из сел свою роту. Доложив о прибытии, располагаемся на засеянном коноплей поле.
Начинается ливень. Быстро растягиваем над машиной брезент и недолго спим.
К 13 часам ливень кончился, я доставляю из полевой кухни еду.
Вскоре уже светит солнце. Стираем обмундирование, после чего отправляемся за вишнями. Жаль, что не за черешней!
Около 18 часов меня разыскивает наш водитель — оказывается, нас отправляют в разведку.
Мы быстро собираем не успевшее просохнуть обмундирование и белье, я проверяю пулемет, затем отправляемся.
Командиром группы назначен унтер-офицер Зимон. Он находится в легкой бронемашине Штихерта, во второй бронемашине — унтер-офицер Шатц. Ну а третья машина — наша.
Краткий инструктаж, и мы отъезжаем.
Сразу за деревней крутой подъем, за ним ровная местность, поля.
Примерно в 3 километрах расположился наш самый дальний пост боевого охранения. Это взвод стрелков-мотоциклистов.
Отсюда обозреваем местность, километрах в трех от нас еще одна деревня. И сразу за ней, на холме, там, где заканчивается ложбина, различаем русский бронетранспортер. Противник также ведет наблюдение за нами. Минут через 20 бронетранспортер уезжает. Мы, проехав через село, доезжаем почти до этой самой ложбины, готовы к тому, что в любую минуту по нам откроют огонь.
Но противника в селе нет, а местные жители с любопытством оглядывают нас.
Унтер-офицер Зимон, спрыгнув на землю, взбирается на холм и изучает местность. Примерно в полукилометре от нас расположился русский танк. Изучив местность, он составляет письменное донесение, срочно отправляет нас с ним в штаб, а сам остается продолжать наблюдение.
Около 21 часа доставляем донесение в штаб батальона, затем возвращаемся.
Несколько минут спустя возвращаются и наши остальные бронемашины. Около половины десятого часть нашего батальона — 6 бронемашин — едет дальше, наша машина замыкает колонну.
Полтора часа спустя мы уже в другой деревне, где на кукурузном поле располагаемся на ночлег. И тут же ложимся спать, я прямо на броне.
26 июля 1941 г.
В 5 утра меня будит Вурмнест, нас посылают в разведку.
Но наша машина что-то не желает заводиться. Вместо нас отправляется унтер-офицер Шатц. А я продолжаю прерванный сон.
В 8 утра подъем, на завтрак едим инжир. Так и не успевшее просохнуть обмундирование развешиваем где придется. Но тут снова зарядил дождь — мы снова забираемся в машины и спим.
