На подступах к пограничному городку Хуаресу в начале апреля 1911 года сконцентрировалась повстанческая армия. Тут и отряды, которыми командовал сам Ороско, отряды Вильи и других партизанских вожаков. Здесь же батальон иностранных добровольцев, или, как их называли, флибустьеров. Ими командует полковник Джузеппе Гарибальди, сын знаменитого борца за свободу Италии, сражавшегося в свое время против тиранов в Уругвае и Бразилии.
Правительственными войсками командует в Хуаресе прибывший сюда из Чиуауа генерал Хуан Наварро. Слуга своего хозяина, жестокий и беспощадный, Наварро расстреливает всякого заподозренного в симпатиях к повстанцам.
Между тем именно с ним, к удивлению Вильи, Мадеро заключает перемирие.
Вместо победоносного наступления на Хуарес вдруг перемирие! Мадеро объясняет, что генерал Диас послал своих эмиссаров в Эль-Пасо; на этот раз, кажется, он действительно готов оставить свой пост. Если можно отстранить диктатора от власти мирным путем, тем лучше.
Но бойцы не доверяют Мадеро. Перемирие — это предательство, рассуждают многие. В лагере революционеров начинается разброд, падает дисциплина.
Мадеро вызывает Вилью.
— Панчо, я нуждаюсь в твоей помощи. Нам нужно выждать еще несколько дней. Если Диас не уступит, мы его свергнем силой. Но для этого необходима дисциплина в наших рядах. А ее-то и нет. Командиры Саласар, Гарсия и Аланис самовольничают, не выполняют моих приказов. Я просил Ороско обезоружить их, но он бездействует. Поручаю тебе выполнить этот неприятный, но необходимый приказ.
— Слушаюсь, сеньор президент!
В тот же день Вилья лично разоружил непокорных командиров.
Дни шли, а переговоры в Эль-Пасо все продолжались. Диас пытался выиграть время, чтобы собрать силы и задушить революцию.
7 мая Ороско вызвал Вилью и предложил начать штурм Хуареса, хотя Мадеро после начала переговоров категорически запретил это. Вилья согласился. Ему надоело топтаться на месте.
На следующий день рано утром повстанцы завязывают перестрелку с федералами, осажденными в Хуаресе.
Обеспокоенный Мадеро вызывает Ороско.
— Что это за перестрелка, генерал?
— Сейчас узнаю и доложу, сеньор президент. Через час Ороско докладывает Мадеро:
— Федералы устроили вылазку из города, наши части защищаются.
Мадеро приказывает отступить, но бой продолжается. К полудню Ороско докладывает, что все революционные части, «сами того не желая», уже сражаются с врагом. Приостановить наступление повстанцев нет никакой возможности.
— Что же вы предлагаете сделать? — нервно спрашивает Мадеро.
— Взять Хуарес!
— Ну что ж, если нет другого выхода, то действуйте согласно вашему разумению.
А тем временем революционные части во главе с Панчо Вильей ворвались в Хуарес и взяли вокзал. Здесь, однако, наступление повстанцев было приостановлено. Федералы блокировали все подступы к вокзалу и подвергли его здание артиллерийскому обстрелу.
8 зале вокзала, где Вилья расположил свой командный пункт, от порохового дыма нельзя было различить человека в трех шагах. Крики, ругань, ружейная и артиллерийская пальба, звон разбитых стекол — все смешивалось в какую-то адскую симфонию.
— Мы окружены, нам отсюда не вырваться, компадре Вилья! — кричал в ухо сохранявшему спокойствие Вилье коренастый метис, в котором без труда можно было узнать его неразлучного друга Томаса Урбину.
— Не теряйся, мучачо! Вырваться из этой коробки не так просто, но можно. Пошли ребят достать несколько шпал. Попробуем ими пробить стены вокзала и пробраться в соседние дома.
К вечеру сквозь пробитые в стенах вокзала проходы повстанцы прошли в соседние дома. По крышам они пробрались к центру города, где сосредоточились основные силы противника, и неожиданно атаковали их.
Утром 10 мая генерал Наварро сообщил Вилье через своего посланца, что готов прекратить борьбу и начать переговоры о сдаче. Вилья согласился. В три часа пополудни того же дня гарнизон Хуареса сдался.
— Милый Панчо, — воскликнул Мадеро, увидев Вилью, прискакавшего в его ставку доложить о победе, — какие новости?
— Хуарес взят, Наварро сдался. Освободительная армия одержала полную победу. Мы взяли тысячи пленных, склады с амуницией.
— Панчо! Родина обязана тебе этой победой. Едем немедленно в Хуарес. Я назначаю тебя комендантом города. Смотри, чтобы в городе не было грабежей и пьяных оргий. Бойцы освободительной армии должны своим поведением подавать пример другим гражданам.
Вилья оправдал доверие Мадеро. Он наладил выпечку хлеба в городе, снабжение бойцов продуктами питания, лечение раненых, организовал захоронение убитых.
На следующий день после победы Вилье сообщают, что взятых в плен офицеров нечем кормить, в городе трудности с продуктами.
— Ну что ж, — говорит Вилья, — я их отвезу через границу в Эль-Пасо, и там мы пообедаем. Одновременно мы покажем американцам, что вовсе не являемся теми кровожадными бандитами, за которых они нас выдают.
Американские пограничные власти без особых формальностей пропускают Вилью и девять офицеров, взятых им накануне в плен. В одной из лучших гостиниц Эль-Пасо для них был накрыт стол, уставленный традиционными мексиканскими блюдами: тут и тортильяс с перцем-чиле, и тамалес, и курица с острой приправой моле из миндаля, корицы и перца, и многое другое, неудобоваримое для желудков гринго. Рядом с блюдами бутылки текили и мескаля. К ним Панчо Вилья не притронется. Эти бутылки — для его гостей.
Эль-Пасо кишит журналистами, съехавшимися сюда со всех концов Соединенных Штатов. Все жаждут увидеть знаменитого партизанского вождя из степей Чиуауа.
Один из журналистов пробивается к Панчо Вилье и просит у него интервью.
— Скажите, полковник, правда, что вы раньше занимались бандитизмом?
— Бандитизмом занимаются в нашей стране помещики, руралес и генералы Порфирио Диаса, а простые люди вроде меня борются за справедливость, за лучшую долю.
— Вы не боитесь, что ваши гости останутся в Эль-Пасо?
— Мои гости — кабальеро, они дали честное слово вернуться со мной в Хуарес. Не сомневаюсь, что они свое слово сдержат.
— Это верно, что у вас несколько жен? Вилья улыбается.
— Каковы ваши планы на будущее? Что вы намерены делать после свержения правительства Диаса? Предложил ли вам сеньор Мадеро пост в своем правительстве? Приходилось ли вам самолично расстреливать людей?..
Журналист, точно пулемет, строчит вопросами. Панчо Вилья отмахивается от него, как от назойливой мухи.
— Сеньор журналист, пожалейте моих гостей. Они не ели три дня. Если я буду отвечать на ваши вопросы, они еще, чего доброго, умрут с голоду.
