...2 августа 1999 г. банда с территории Чечни, возглавляемая флибустьерами Басаевым и Хаттабом (арабом – международным авантюристом), совершает дерзкий налет на дагестанские селенияв Ботлихском районе, а затеми насопредельные районы и села этой республики[2]. Они якобы идут на помощь «своим братьям – мусульманам», уже несколько лет отгородившимся от остальной части республики и живущим по шариатским нормам. Телевидение показывает боевиков, обвешанных оружием, захват ими населенных пунктов, их интервью, которые утверждают, что «готовятся воевать с Россией», убегающих в страхе жителей. Кстати, незадолго до этих событий в диссидентствующих селах Карамахи и Чабанмахи (Дагестан) побывал премьер Сергей Степашин и сделал успокоительное заявление, высказавшись в том смысле, что жители этих сел избрали «религиозный путь общественной жизни. Но они никому не угрожают и не представляют собой общественной опасности».
После нападения вооруженных отрядов из Чечни на Дагестан общественное мнение России начинает буквально накаляться – телевидение и СМИ день и ночь вбивают в головы мысли относительно «агрессивности чеченцев», требуют от властей «жестоко наказать» вторгшихся бандитов, раздаются лозунги «охоты за чеченцами» в Москве, других городах России. Но видимо, эти настроения показались недостаточно интенсивными – большинство граждан России оставались индеффирентными. И вдруг, в сентябре – серия взрывов домов: в Москве, Волгодонске, какие-то непонятные события в Рязани аналогичного порядка. Самым модным словом становится «гексоген» – этим веществом якобы взрывали дома. Обстановка накаляется до предела. Воинственность российских граждан, их чувство мести доходит до предела, однако премьер Степашин хладнокровно заявляет, что «агрессор будет наказан, но воевать мы не будем». И... оказался немедленно смещен со своего поста.
Владимир Путин – премьер России
...Летом 1999 г. популярность Ельцина приближалась к нулевой отметке. Он смертельно надоел всем, был болен. Дееспособного преемника, способного выиграть выборы президента, на горизонте не видно. Федеральная и региональная бюрократии все больше считают своими лидерами Евгения Примакова и Юрия Лужкова. Но 9 августа Ельцин назначает преемником малоизвестного Путина, после чего большая часть политэлиты принимается плакать и хохотать. Спикер Госдумы Геннадий Селезнев сказал тогда: объявив Путина преемником, президент поставил крест на политической карьере Путина. Большинство людей не верит в сценарий «Преемник» и склоняется к президентству Евгения Примакова. Из влиятельных кругов Ельцину открыто грозят судьбой Чаушеску. Но всего лишь за 4 месяца – с сентября по декабрь – ситуация меняется кардинально. Взрываются дома, начинается вторая чеченская война. Рейтинг преемника взлетает вертикально вверх. Ельцинско-путинский блок «Единство» громит на думских выборах примаковско-лужковский альянс «Отечество – вся Россия» (ОВР). Фантастическая победа! А война в Чечне идет, поднимая авторитет премьера. К президентской кампании он уже стал признанным национальным лидером.
Владимир Путин, тогда говорили, – бывший сотрудник КГБ, работавший в каком-то гражданском учреждении в ГДР. В 1990 г. он вышел в отставку и при мэре Анатолии Собчаке был одним из его заместителей. После ухода Собчака с мэрской должности перебрался в Москву и последовательно работал заместителем управляющего делами Кремля у Павла Бородина, заместителем главы президентской администрации, позже – возглавил Федеральную службу безопасности. В общем, карьера была стремительной – это было в стиле ельцинской кадровой политики. Человек еще не входил в круг своих обязанностей, а его уже двигали дальше, выше, не зная ничего о его способностях, его качественных характеристиках. А затем – также быстро убирали. И только редким счастливчикам «везло» оставаться надолго.
По-видимому, Ельцин не случайно так быстро назначал и снимал премьеров в столь короткое время – ему нужна была абсолютная преданность человека на этом посту. Он проверял их на степень личной лояльности. Ему была нужна не просто преданность, а преданность абсолютная. И больше – ничего.
Новый глава правительства, Владимир Путин, на вопрос о войне с Ичкерией уже реагировал «правильно», заявив: «Будем мочить, мочить даже в сортире...», вызвав всеобщее общественное одобрение. В поддержку идеи «мочить Чечню» поднялись все по «Руси великой» – от мала до велика (левые, правые, центристы, коричневые, красные, голубые, розовые, демократы и антидемократы), от Солженицына и Проханова до Немцова и Баркашова, и еще черт знает кого привлек на свою сторону Путин своей идеей «мочить чеченцев». «Вот это была загогулина!» – говоря языком Ельцина. Вот он, стержень «национальной идеи», которую так долго искал его предшественник и не сумел найти – время было неподходящее, да и процесс оболванивания общества не достиг в тот период предела «совершенства», как на момент вбрасывания лозунга «мочить». Было очевидно, что со дня на день следует ожидать новой российско-чеченской войны, еще более ожесточенной и кровавой, чем недавняя прошлая война. Перерыв кончился.
P. S. Но, видимо, в узких правящих кругах, где принимаются важнейшие политико-стратегические решения, посчитали, что накал общественного негодования еще недостаточен – его следует довести до высшей точки кипения. Соответственно, появляются «новые» поводы для начала вооруженных действий (хотя бомбардировки с воздуха велись с августа 1999 г.).
...И вот происходит целая серия совершенно непонятных террористических актов в Москве и других городах страны.
● 31 августа 1999 г. – взрыв под Манежной площадью в Москве.
● 4 сентября 1999 г. – подорван 5-этажный дом в г. Буйнакске, военном городке в Дагестане.
● 8 сентября 1999 г. – подорван 9-этажный дом в Москве, на улице Гурьянова.
● 13 сентября 1999 г. – подорван 8-этажный дом в Москве на Каширском шоссе. Имеются человеческие жертвы, убитые и раненые.
Москва в шоке, страхе... Все эти взрывы немедленно связали с Чечней, объявили о «чеченском следе», хотя виновных не нашли. В Москве – паника. «По слухам, в Администрации президента готовят проект указа о введении мер по борьбе с терроризмом. Это не будет указ о чрезвычайном положении, требующий утверждения сенаторами. Танки и солдаты на улицах не появятся. Скорее всего, нас ждет ограничение передвижений в ночное время, некие элементы цензуры в газетах и на ТВ, ужесточение правил регистрации приезжих»(Аргументы и факты, № 37, сентябрь 1999, с. 2).
