Рядом — горы. В горах есть враждебная нам группа. Называются они «бандеровцы», очевидно, по имени своего вдохновителя или руководителя. Их, как говорят, человек 800. Это — по слухам — националисты. Наш один полк уже имел с ними столкновение. Говорят, что человек 100 их побили. Кроме того, были случаи одиночных нападений. Вернее, на одиночных военных. У нас таких пять случаев в дивизии. За пять дней. В окружности здесь, очевидно, богатая охота, до черта зайцев, есть утки. Дикие козы. Я один раз ходил с карабином, стрелял три раза по козе — промазал.
1 мая
Ничем особенным этот день не отметил. Весь день сидел за ремонтом часов.
Отремонтировал двое часов и один будильник. Вечером хозяин квартиры, где я живу, угостил спиртом. Поиграли на струнных инструментах, кое-что спели и легли спать. А прежде, бывало, в течение всей своей «взрослой» жизни я проводил первомайские праздники (то есть 1, 2, 3) на охоте. Обычно, на утином перелете.
3 мая
Ездил за деталями для немецкой пушки, которую мне велено восстановить, в город Черновицы. Городок исключительно красивый и расположением, и постройками, и населением. Очень чистенький, зеленый. Основное население евреи. Но евреи очень своеобразные. Они больше похожи на румын или немцев или какую-либо другую европейскую национальность. По-русски население понимает с трудом, и сами кое-как с нами объясняются, коверкая русские слова безбожно. Костюмы, прически, манеры, обычаи здесь европейские. Мне до сих пор приходилось видеть таковые только в кино или модных журналах. В общем, все это вместе взятое есть "кусок Европы". Все надписи и речь похожи на немецкие. Есть наше кино. Торговля исключительно частная. В магазинчиках много дефицитных товаров. Цены на все недорогие. Продуктов питания до черта. Есть пиво. Водку открыто не продают, но достать можно. Был в довольно приличном ресторане. Съел сытный обед и выпил два литра пива. Все удовольствие стоило 18 руб. Масса красивых женщин, но красота их в большинстве случаев какая-то художественная. В общем, не в моем вкусе они. Нет в них чего-то такого, что вызывало бы желание обладать ими, так, полюбуешься, как на картинку, — вот и все.
7 мая
Утром ехал в город на полуторке. Сидел рядом с шофером в кабине. Кузов был покрыт брезентом, и в нем сидели наши мастера, которых я взял с собой для производства работ. По дороге столкнулись на полных скоростях со встречной американской автомашиной, груженной снарядами. Результаты следующие: один мастер убит, один — тяжело ранен, в голову, двое — только ушиблись. Я и шофер отделались "легким испугом". Наша полуторка разбилась здорово. Американка пострадала мало.
9 мая
Сегодня был суд по поводу вышеописанного случая. Виновником признан мой шофер. Ему дали 10 лет. Мне командир полка дал "для порядку" 8 суток ареста с выполнением служебных обязанностей и удержанием 50 % зарплаты за каждые сутки ареста. Анализируя все обстоятельства происшествия, я не признаю себя виновным в данном деле. А это для меня самое важное. Ну, а кто там что будет думать — мне наплевать.
Между прочим, когда аналогичные случаи бывают на фронте, то там это не вызывает ни суда, ни чего-либо подобного. Хорошо еще, что к нам в кузов не сели еще четыре командира батарей, которые по случаю выходного дня захотели поехать со мной в город. Они что-то долго собирались, и я не стал их ждать. Иначе жертв было бы больше. Хотя, конечно, предугадать что-либо весьма трудно. Вот, например: выехав из того поселка, где мы стояли, я хотел сам сесть за руль, но сначала решил закурить трубку. Если бы я сам сидел за рулем, вел машину, то катастрофы не случилось бы.
В общем, случай неприятный.
13 мая
Сегодня стрелял из пушки, восстановленной мною на немецком танке Т-4. Результаты очень хорошие. Командир части очень доволен, и мне тоже приятно видеть плоды своих трудов.
15 мая
Продвигаемся помаленьку ближе к фронту, то есть к Карпатским горам или, вернее, к предгорьям. Места здесь красивые. Население густое. Живут здесь тоже украинцы, но уже несколько другие. У них победнее, и нет уже той идеальной чистоты и порядка, какие выше мною описаны. Но все же и эти живут побогаче, чем большинство наших российских. Навстречу нам тянутся бесконечные обозы эвакуирующихся с фронтовой полосы, но эвакуация их не похожа на ту, какую приходилось видеть у нас в России. Эти едут на сытых лошадях, запряженных в огромные фуры. С собой везут массу домашнего скарба, продуктов питания, птицу, ведут коров и гонят мелкий скот. Они похожи больше на цыганские таборы или на каких-то кочевников, чем на беженцев.
В сводках от Совинформбюро давно уже нет каких-либо значительных сообщений. Это затишье, наверно, перед бурей. Последние значительные события были 10–12 мая — освобождение Севастополя и полное очищение Крыма от немецкой и прочей сволочи. По поводу этого в нашей газетке довольно остроумный юмор в виде рекламы циркового аттракциона.
16 июня 1944 г.
Больше месяца не писал ничего в дневник. Почему? Главным образом, по личной недисциплинированности. Ну, а кроме того, жизнь течет довольно однообразно. Все же нужно хоть подытожить коротко события этого месяца. Ездил несколько раз в Черновицы, крепко там поразвлекся. Ходил два раза в кино. Правда, картины шли все больше "так себе", кроме разве "Жди меня". Эта, хоть и очень тенденциозная, но все же неплохая, смотреть не скучно. 2–3 раза был в ресторане. Ресторан открыли неплохой, с джазом, водкой, пивом и закуской. 80 % публики, конечно, наши офицеры. Ведут себя они здесь очень развязно, как дома. Поют, танцуют, спорят, некоторые приводят с собой местных барышень. Очень неплохо «отрывают» с ними танго, фокстроты и прочую «европейщину». Развлекался даже однажды с «девушками» — их, пожалуй, точнее отнести к проституткам, хотя и не формально. Я, правда, их не искал но уж как-то так все получилось само собой в том доме, где я ночевал. Одной из них я в течение ночи многократно доказал на деле, что наличие у меня бороды отнюдь не означает ослабление моих жизненных способностей.
Однажды ехал из города, сидя на верху груженой автомашины, идущей полным ходом. Голова моя находилась на довольно высоком уровне. Я хорошо знал, что нужно очень внимательно смотреть вперед, дабы не зацепиться головой за какой-либо шлагбаум, сук или провод. Тем не менее в одном месте я зазевался, а через дорогу был натянут провод. Машина шла полным ходом. Рядом со мной сидел один боец, ниже меня ростом. Так его голова прошла под проводом, а моя, как раз на уровне усов, ударилась о провод. Провод зацепился за нос. Голову сильно рвануло назад, и провод все же соскочил с моего лица. Немного подорвал нос да сбил шапку — тем и отделался. Если бы провод был на 2–3 вершка ниже или я сидел бы чуть выше, и попал бы он мне под подбородок, то есть на шею, — то оторвало бы мне башку обязательно. Однажды такой случай был в Москве: ехал грузчик на верху машины, груженной мебелью. Тоже задел шеей за провод, так у него голова осталась только на «ниточке». (…)
