Георгий Миронов - Планета Дато

Взрослые люди забывают с годами, что в юности размолвка – трагедия, разочарование – планетарная катастрофа. Каждое увлечение кажется самым главным, последним… Так и хочется крикнуть Дато сквозь годы назад: не поздно ещё, дружок. Придёт к тебе весной твоя любовь… И будет тебе всего 15 лет… И всё будет впервые… Вернее, впереди у тебя будет целый год…

Удивительно, когда Любовь пришла, Дато вначале рассказал о ней… в прозе. Сохранилась замечательная дневниковая запись Дато, – что-то вроде неотправленного письма любимой. Приведу из него фрагмент:

“Я хочу рассказать тебе[4] об одной ночи моей бестолковой жизни. Вначале это может показаться тебе скучным, но прошу тебя – дочитай до конца. Я уверен, ты услышишь много интересного для тебя”.

И далее Дато пересказывает свой сон, приснившийся ему в эту ночь:

“Мне снилось, что я проснулся. Привстал на постели. За окном шёл сильный дождь. Видимо, я спал недолго: ещё слышны были шаги бабушки, скоро и они затихли. Всё стихло. Присев на кровати, я стал вслушиваться в мелодию дождя. Постепенно и она затихла… Дождь не прекратился, продолжая идти, но звук его вдруг пропал, как бывает, когда выключишь радио или телевизор, – вдруг… Но это не звук пропал, это мысли мои улетели.

Теперь уж трудно вспомнить всё, что явилось мне в ту ночь. Передо мной пронеслась вся моя будто бы незначительная жизнь… Незначительная потому, что только 15 лет…

Пятнадцать лет назад явился я в этот сумасшедший мир. И как мог я – младенец с соской во рту – предвидеть, что через год на свете появится существо – представитель нежнейшей, тончайшей второй половины вселенной, и что мы встретимся однажды, что начнутся в сердце моём бесконечные дожди, и одному Богу известно, когда это кончится.

Мог ли я представить себе то счастье, которое ждало меня в пятнадцатое лето моей жизни, в пятнадцатое цветение фиалок при моей жизни?”

А потом Любовь прорвалась, вылилась в стихах.

Каждый день без любимой – мука. И когда с ней приходится даже ненадолго разлучиться, рождаются стихи:

Какие интересные образы рождает любовь в голове художника! Он и самоироничен, и поэтичен; тут и притча, достойная философа, и наблюдательность живописца, и метафоричность поэта…

Прошли годы… Нет Дато… И нам никогда не узнать, что он думал, что говорил, встречаясь и расставаясь с любимой, за что полюбил эту девушку и почему они расстались… Что нам, сегодняшним, стихи Дато о любви? Почему я привожу их здесь, считая их необходимой частью рассказа об удивительном человеке по имени Дато Крацашвили? Объяснить логически это может быть трудно. Но обязательность здесь стихов о любви для меня безусловна. Позволю себе в объяснение привести строки из своего давнего (1969 г.) стихотворения “Мадонна”:

Ещё раз подчеркну ранее высказанную мною мысль: поэзия у Дато – это и портрет, и автопортрет. И его стихи о Любви, о Любимой – это и стихи о самом Дато, они помогают нам понять его душу. А без этого, я убеждён, не постигнуть и мир творчества Дато!

Ему оставалось жить всего год… А в стихах “периода разлуки” часто встречается тема: возможная встреча через много лет с любимой… Кинематографически укрупнённая деталь – амулет, который он дарит любимой, “высвечивается” во время их “поздней” встречи:

Какие по-юношески чистые, какие по-взрослому мудрые стихи писал Дато! Как он умел возвыситься над своей болью, переживаниями и не пересказывать сюжеты встреч и разлук, а писать стихи, которые сегодня интересно читать людям разных национальностей, возрастов, жизненного опыта и поэтической эрудиции.

Я это пишу так уверенно, потому что не раз замечал во время чтения своих переводов стихов Дато на поэтических вечерах слёзы на глазах девушек, ставшие вдруг серьёзными и печальными глаза юношей, разгладившиеся от морщин и ставшие добрее лица людей пожилых.

Чистый человек и в любви чист. Но настоящий поэт особенно выявляется в лирике. В лирических стихах поэт, как тот художник на одном из рисунков Дато – голый перед читателем, незащищённый, открытый в своих достоинствах и недостатках, своём благородстве или низости. Вот почему нужно читать стихи Дато, чтобы понять, что он был за человек. Но и представление о нём как о художнике они расширяют.

Зная или не зная об этом, но продолжая в том многовековые традиции грузинской поэзии, Дато, расставшись с любимой навсегда, обращается к природе, матери-земле, деревьям, траве, “выговаривая” своё горе: