Главный коммандант Девет. Да.
Лорд Мильнер. Так для чего же это нужно теперь?
Главный коммандант Девет. Потому что это для нас вопрос жизни, вопрос такой важный, что нельзя на нас обижаться, если мы на нем настаиваем, потому что мы отдаем решительно все.
Лорд Китченер. Никто из-за этого на вас не обижается.
Лорд Мильнер. Но я должен указать, не обижаясь ни на кого, что последствием вашего настойчивого заявления должен будет быть новый документ, который заключал в себе прокламацию.
Лорд Китченер. Я думаю, что если ваши уполномоченные получат уверенность, что правительство возьмет на себя решение этого вопроса с целью удовлетворить желания своих подданных, которых оно обязано оберегать, то этого будет для них достаточно. И если не будет никакого письменного обязательства, то будет устное доказательство того, что этот вопрос обсуждался. Я не советую теперь долее настаивать на этом перед правительством. А мнение бюргеров может быть выяснено лорду Мильнеру и другим способом.
Главный коммандант Девет. Есть и другие маленькие пункты, которые могли бы быть внесены нами, хотя это и не так необходимо, но то, о чем говорим мы сейчас, есть для нас вопрос жизни.
Лорд Китченер. Это принадлежит к тем вопросам, которые, будучи раз предложены на рассмотрение правительства, не могут быть отложены в сторону. И вы можете сказать бюргерам, что их желания по возможности будут защищаемы. Я думаю, что этого будет довольно по отношению к такому запутанному вопросу. То, о чем мы здесь говорим, вносится в протоколы, эти последние будут еще обсуждаться не только здесь, но и в Англии. Довольны вы этим?
Генерал Бота. Что меня касается, я говорю — да.
Главный коммандант Девет. И я.
Лорд Мильнер. Я надеюсь, что для вас совершенно понятно, что если этот вопрос теперь не будет окончательно принят, то наше правительство не берет на себя обязательство разрешать его в известном определенном смысле.
Лорд Китченер. Но у вас уже есть залог того, что вопрос этот будет принят в соображение.
Лорд Мильнер. Да, конечно, если мы письменно постановим, что мы с этим согласны. Я тоже того глубокого убеждения, что необходимо ясно дать понять, что этот документ заключает все, что может быть рассматриваемо, как залог будущего.
Лорд Китченер. Таким образом, вы имеете залог того, что и этот вопрос будет решен в ваших интересах.
Генерал Смуте. Остается вопрос об уплате по квитанциям.
Лорд Китченер. Это должно быть представлено на усмотрение правительства. Что касается суммы, это самый важный пункт. Я бы желал теперь знать: правильно ли я понимаю, что мы согласились с этим официальным документом и с его дополнением и что нет более других спорных пунктов? Ведь мы должны их телеграфировать в Англию.
Главный коммандант Девет. У нас нет других пунктов.
Лорд Мильнер. Телеграмма, которую я хочу отослать, гласит: «Комиссия готова предложить совету бюргеров следующий документ (если это угодно будет правительству его величества), испрашивая у собрания категорического ответа: да или нет». Хорошо?
Главный коммандант Девет. Да, конечно, хотя лично я не согласен с этим документом, но я повинуюсь тому, к чему придут другие депутаты.
Судья Герцог. Я не желал бы, чтобы от нас ожидалось какое-либо влияние на уполномоченных в этом отношении.
Лорд Мильнер. Я полагаю, что это понятно. Члены комиссии не связаны с мнениями, которые они выскажут перед бюргерами. Они обязаны только предложить этот документ народу, если британское правительство его одобрит. Итак, я посылаю следующую телеграмму: «Комиссия готова предложить собранию следующий документ, предлагая (с одобрения правительства его величества) уполномоченным от бюргеров в Фереенигинге ответить на него категорически: да или нет». Далее я замечу, что мы отклонились от миддельбургского предложения, и думаю, что лучше совсем его отложить в сторону, а обсуждать отсылаемый документ; тоща не будет никакой попытки объяснить эти условия каким-либо параграфом миддельбургского предложения.
Среда, 28 мая 1902 года
Комиссия собралась вместе с лордами Китченером и Мильнером в 11 часов, чтобы выслушать ответ, данный британским правительством на проект соглашения, представленный через посредство обоих лордов.
Лорд Мильнер сделал следующее сообщение:
В ответ на телеграмму, составленную в нашем последнем заседании с согласия всех членов комиссии, которым вручена копия с нее, получен следующий ответ от правительства его величества:
«Правительство его величества выражает согласие, чтобы документ, сообщенный лордом Китченером 21 мая, был предложен членам комиссии для принятия или отклонения его во всей целости, но со следующими изменениями83:
Генерал лорд Китченер ван Кертоум, главнокомандующий, и лорд Мильнер, высший комиссар, в качестве представителей британского правительства, и господа С. Бюргер, Ф. Рейц, Луи Бота, Я. Деларей, Л. Мейер и Я. Крох, от имени правительства Южно-Африканской Республики, и господа М. Штейн, В. Бребнер, X. Девет, Я. Герцог и С. Оливер от имени правительства Оранжевой республики, в качестве представителей граждан обеих республик.
Означенные лица, желая прекращения враждебных действий, соглашаются на следующие условия:
1. Войска бюргеров, которые находятся еще под ружьем, немедленно положат оружие и передадут все пушки, ружья, всякие военные запасы, находящиеся в их распоряжении. Они с настоящего момента не будут оказывать дальнейшего сопротивления правительственным лицам и учреждениям, поставленным его величеством королем Эдуардом VII, которого они признают своим законным государем. Способ сдачи оружия в общем и подробностях будет определен следующими лицами: лордом Китченером, коммандантом генералом Ботой, ассистентом генерал-коммандантом Я.Г. Делареем и главным коммандантом X. Деветом.
2. Бюргерам, находящимся под ружьем вне пределов Трансвааля и колонии Оранжевой реки, а также всем военнопленным (из бюргеров), находящимся вне пределов Южной Африки, будет разрешено постепенно возвратиться на места их жительства. Обусловливается это письменным заявлением каждого, что он согласен принять подданство его величества. Осуществиться же может это возвращение, когда будут налицо достаточный передвижной состав для перевозки и достаточные средства прокормления.
3. Бюргерам, которые сдадутся или возвратятся этим путем, гарантируются их личная свобода и неприкосновенность их имущества.
4. Ни против кого из бюргеров, которые сдадутся таким образом, не будет возбуждено никакого судебного дела, ни гражданского, ни уголовного, за какие-либо деяния его в течение минувшей войны. Это постановление не относится до обыкновенных уголовных проступков и преступлений, о которых главнокомандующим было сделано особое сообщение генералам буров. Лица, виновные в подобных проступках и преступлениях, будут тотчас же по заключении мира преданы военному суду.
