увядать, он не смог с этим смириться и был готов уйти. Говорят, это Шери воспротивилась его отставке. Она не желала, чтобы кто-то взял над ними верх. Особенно ей была неприятна мысль, что место ее мужа займет все тот же Гордон Браун.
Она его терпеть не могла и вроде бы сказала одному из его приспешников:
— Зарубите себе на носу. Мы останемся. И останемся надолго.
В начале 2005 года Тони пребывал в растрепанных чувствах. Впервые за восемь лет премьерства он устраивал разносы своему окружению. Этого он никогда раньше не делал. Он крайне редко повышал голос. Но ему явно надо было выпустить пар. Он решил баллотироваться в третий раз. Он хотел вернуть себе любовь англичан, но не был уверен, что сумеет это сделать.
Чем сложнее представлялась ему эта задача, тем в большую меланхолию он впадал. Он даже сказал, что на сей раз и Шери должна участвовать в предвыборной кампании. Он больше не намерен скрывать ее участия в его делах, ей больше не надо прятаться в тени. Но ближе к выборам Тони Блэр сообразил, что этого не стоит делать.
Тони активно ввязался в борьбу. Не боялся злых вопросов и обвинений. Не отказывался от острых интервью и встреч с избирателями, которые показывали по телевидению. Он отвечал на все вопросы. Чем яростнее на него нападали, тем больше симпатий возникало у публики. Его смелая и открытая тактика принесла ему успех.
Вечером в день выборов Тони Блэр ушел к себе в спальню и сказал, чтобы его не беспокоили. Он наблюдал за подсчетом голосов по телевизору. Глядя на экран, он наблюдал за тем, как его друзья и коллеги теряли свои места в парламенте. Тони был совершенно измочален. Он выглядел стариком. Он боялся поражения. И все-таки он выиграл! Он стал первым лейбористским премьер-министром, который выиграл третьи выборы подряд.
Он покинул резиденцию на Даунинг-стрит летом 2007 года. Ушел из большой политики, но не из общественной жизни. О нем писали и говорили. И снимали фильмы! Но постепенно наступило разочарование.
Конечно же, он настоящий англичанин, который полностью себя контролирует и держит в руках. Наверное, он бывает и искренним. Но многие осознали, что Тони постоянно играет. И выяснилось, как легко он отказывается от тех, кого еще недавно называл друзьями и единомышленниками, поворачивается спиной к тем, кто ему помогал, и как мало значат его красивые слова, призывы и клятвы…
Синдзо Абэ. Второй выстрел оказался смертельным
У нас это невозможно, самоуверенно говорили в Японии. Но служба безопасности и полиция не спасли от смертельного выстрела Синдзо Абэ, бывшего премьер-министра и самого яркого политика современной Японии. Абэ руководил Японией дольше, чем любой другой лидер после Второй мировой войны.
Район Омиятё в Наре, древней столице Японии, ничем не примечателен. Путаница тихих улочек, многоквартирные дома, плотно прижатые друг к другу. Стандартные квартиры — тесные комнаты с низкими потолками, люминесцентное освещение и духота японского лета. В одном из таких домов бывший военный моряк Тэцуя Ямагами собрал самодельный пистолет, из которого 8 июля 2022 года застрелил бывшего премьер-министра.
Синдзо Абэ дольше всех занимал пост главы правительства Японии и оставался одним из самых влиятельных политиков в стране даже после того, как по состоянию здоровья ушел в отставку в конце 2020 года. Он агитировал за кандидата от правящей либерально-демократической партии, когда Ямагами застрелил его.
За что его убили?
Первое предположение — за радикальные политические взгляды.
Япония потерпела поражение во Второй мировой, капитулировала в 1945 году и была оккупирована. Но в отличие от Германии, которая десятилетиями преодолевала нацистское прошлое, Япония мало изменилась. Она просто отбросила истерический национализм, определявший политику страны в тридцатых годах XX века. Не только император остался на троне, но и элита страны сохранила политическую власть. О преемственности японской истории свидетельствует политическая родословная самого Синдзо Абэ.
Абэ происходил из известной политической семьи.
Его прадед, Ёсимаса Сейма, был генерал-лейтенантом императорской армии. Он участвовал в завоевании Кореи. Под Мукденом сражался против русской армии в войне 1904–1905 годов, потом был назначен губернатором Квантунской области, оккупированных китайских территорий. И создавал Квантунскую армию, которая будет разгромлена в 1945-м.
Синдзо Абэ с удовольствием рассказывал о том, как победа императорской армии в Русско-японской войне 1904–1905 годов дала надежду угнетенным людям во всем мире. На самом деле после этой войны Япония захватила Корею и превратила ее в свою колонию…
Его дед по отцовской линии, Кан Абэ, — с довоенных лет депутат парламента.
Его отец, Синтаро Абэ, занял место отца в парламенте, потом стал министром иностранных дел Японии. Считался наиболее очевидным кандидатом в премьер-министры, но не получилось.
А дед по материнской линии, Нобусукэ Киси, стал министром еще во время войны — руководил министерством боеприпасов. Вообще-то он родился с другой фамилией — Нобусукэ Сато. Его старший брат Итиро Сато станет вице-адмиралом, а младший брат, Эйсаку Сато, со временем возглавит правительство. Почему Нобусукэ сменил фамилию? Его усыновили родственники, у которых не было наследника, а они мечтали о мальчике. Так он стал Нобусукэ Киси и весьма преуспел в политике.
Но когда императорская Япония капитулировала, его признали военным преступником. Нобусукэ Киси провел за решеткой три года. Потом американские оккупационные власти передумали, и его не посадили на скамью подсудимых. А в 1957 году он стал премьер-министром.
Но Синдзо Абэ помнил, как в детстве над ним издевались — «внук преступника!» И считал своей миссией оправдать деда. Как? Доказать, что императорская Япония во время Второй мировой не совершала никаких преступлений.
Став депутатом, он вошел в группу, которая пыталась убедить японцев, что «нанкинской резни» вовсе не было. А это одно из самых отвратительных преступлений того времени.
В 1937 году императорская армия захватила китайский город Нанкин, который был древнейшим культурным центром, а в ту пору еще и столицей. И японцы устроили там массовые расстрелы. В войне с Китаем, который императорская армия в тридцатые годы оккупировала шаг за шагом, не соблюдались никакие правила и традиции. Здесь творили то, на что даже нацисты не решались.
Высшим шиком в офицерском корпусе императорской армии считалось умение обезглавить человека одним ударом меча. Приговоренного к смерти ставили на колени, руки связывали за спиной. Появлялось полковое начальство, командиры батальонов занимали отведенные им места. По давней традиции офицер, демонстрирующий свое искусство, подходил к приговоренному к смерти сзади — из страха, что душа жертвы, отделяясь от тела,
