он заявил, что больше не позволит Соединенным Штатам размещать в своем посольстве в Гаване более 11 дипломатов. В ответ на это Эйзенхауэр полностью закрыл посольство и разорвал дипломатические отношения с Кубой. Кастро предупредил кубинцев, что это означает неизбежность вторжения.
"Мы не знаем, о чем они говорят", - заявил журналистам в Вашингтоне пресс-секретарь Эйзенхауэра.
На заседании Специальной группы 4 января ЦРУ распространило служебную записку, в которой излагалась "подготовка к проведению амфибийно-десантной и тактической воздушной операции против правительства Кубы".
"Первоначальной задачей сил вторжения будет захват и оборона небольшого района", - говорилось в меморандуме. "Ожидается, что эти операции спровоцируют всеобщее восстание на Кубе и приведут к восстанию значительной части кубинской армии и милиции.... После этого будет подготовлена почва для военной интервенции США с целью умиротворения Кубы, что приведет к быстрому свержению правительства Кастро".
Через шесть дней газета "Нью-Йорк Таймс" вышла с потрясающим заголовком: "США помогают готовить антикастровские силы на секретной гватемальской авиабазе". Статья сопровождалась картой, на которой был отмечен лагерь ЦРУ, где, как говорилось, "силы, похожие на коммандос, обучаются тактике ведения партизанской войны иностранным персоналом, в основном из США".
Это был не первый признак нарушения оперативной безопасности. Газета Miami Herald подготовила аналогичный материал, но утаила его после того, как Аллен предупредил редакторов, что публикация "нанесет огромный ущерб национальным интересам". Аллену также удалось добиться уничтожения статьи в Washington Post. Однако большая часть материалов, содержащихся в этих замалчиваемых материалах, всплыла в других изданиях. В газете The Nation был опубликован репортаж под заголовком "Мы готовим кубинских партизан?". Гватемальская газета La Hora направила репортеров в лагерь ЦРУ и опубликовала множество подробностей. Слухи о планируемом вторжении пронеслись по Майами. Аллен убедил газету "Нью-Йорк Таймс" сократить свою статью - она заняла одну колонку в центре первой полосы, а не четыре колонки вверху, - но об операции уже было известно так много, что редакторы "Таймс" сочли оправданным опубликовать то, что у них было.
"Я решил, что мы вообще ничего не должны говорить об этой статье, - писал позднее Эйзенхауэр.
Это было странное решение. Эйзенхауэр неоднократно предупреждал, что операция против Кастро может быть успешной только при условии сохранения секретности американского участия. Теперь же всякая надежда на секретность исчезла. Осознав это, Эйзенхауэр или Аллен - или оба они - могли бы отступить и пересмотреть план. Вместо этого они пошли вперед, полные решимости бороться и успокоенные рассеянным, сверхрациональным предположением, что американская сила всегда в конце концов одержит верх.
"Желание сдержать распространение коммунизма в нашем полушарии усилилось в свете продолжающихся вторжений в Африку и Азию", - писал позднее Бисселл. "Благодаря импульсу нашего планирования операция превратилась из партизанского движения в полномасштабное вторжение.... Кеннеди унаследовал некоторые политические решения предыдущей администрации и находился под давлением, требующим их выполнения".
В девять часов утра 19 января 1961 г., в последний день пребывания Эйзенхауэра у власти, он приветствовал Кеннеди в Белом доме. Прибывший и уходящий президенты провели вместе около трех часов. Первым внешним кризисом, который они обсудили, был кризис в Лаосе. Кеннеди заговорил об очевидном следующем.
"Должны ли мы поддерживать партизанские операции на Кубе?" - спросил он.
"В высшей степени", - ответил Эйзенхауэр. "Мы не можем допустить, чтобы там продолжало действовать нынешнее правительство".
* * *
В первые дни своего президентства Кеннеди узнал подробности заговора против Кастро. Внимательные американцы тоже узнавали подробности. Time сообщил о "лагерях подготовки партизан во Флориде и Гватемале, о катерах PT, перевозящих оружие и совершающих в среднем один рейс в неделю на Кубу, [и] об авиагруппе из примерно 80 летчиков, которые, как сообщается, совершают полеты с таинственного поля в Ретальхулеу в Гватемале и с недействующей авиабазы морской пехоты США Опа-Лока во Флориде".
Кеннеди оказался в беспроигрышной ситуации. Он был молод, неопытен в мировых делах и недавно занял свой пост. Во время своей предвыборной кампании он пообещал противостоять Кастро. Многие американцы хотели, чтобы он так и поступил. Теперь Аллен - а Бисселл всегда был рядом с ним - предлагал ему план.
Аллен напомнил Кеннеди, что отмена операции поставит его перед проблемой "утилизации". Кубинских изгнанников, находящихся в лагере в Гватемале, придется выписать. Многие из них вернутся в Майами. Их история будет звучать так: "Мы собирались свергнуть Кастро, но Кеннеди потерял самообладание и не дал нам попробовать". Эта история станет частью постоянного наследия Кеннеди.
"Мы ясно дали понять президенту, что отмена операции привела бы к очень неприятной ситуации", - сказал позднее Аллен.
Кеннеди вступил в должность, решив перестроить отношения между США и Латинской Америкой. 1 марта он подписал указ о создании Корпуса мира и призвал добровольцев, "готовых пожертвовать своей энергией, временем и трудом во имя мира во всем мире и прогресса человечества". Две недели спустя на блестящем приеме в Белом доме, рассчитанном на 250 гостей, он представил "Альянс ради прогресса" - новую амбициозную программу помощи, направленную на преобразование Латинской Америки и доказывающую, что "свобода и прогресс идут рука об руку". Однако в то время как Кеннеди представлял себе новую эру сотрудничества между полушариями, план вторжения на Кубу набирал обороты.
"Аллен и Дик не просто проинформировали нас о кубинской операции, они продали нам ее", - ворчал впоследствии один из помощников Кеннеди. По словам другого, эти два сотрудника ЦРУ "влюбились в план и перестали критически его осмысливать". Аллен согласился с их мнением.
"Вы представляете план, и не ваша работа - говорить: "Ну, это гнилой план, который я представил", - рассуждает он. "При изложении достоинств плана всегда есть тенденция - поскольку вы встречаете позицию, вы встречаете эту критику и ту критику - быть втянутым в работу по продаже больше, чем следовало бы".
Никто из советников Кеннеди по безопасности не высказывал серьезных сомнений по поводу этого плана, но некоторые люди на задворках власти все же сомневались. Один из помощников Белого дома, Артур Шлезингер-младший, направил Кеннеди служебную записку, в которой предупредил, что в любом вторжении на Кубу обязательно обвинят США, и это "закрепит в сознании миллионов злобный образ новой администрации". Сенатор Дж. Уильям Фулбрайт из Арканзаса, председатель сенатского комитета по международным отношениям, посоветовал ему относиться к Кастро как к "занозе в плоти, но не как к кинжалу в сердце". Когда бывший госсекретарь Дин Ачесон посетил Белый дом, Кеннеди рассказал ему, что ЦРУ готовит вторжение на Кубу, и набросал план. Ачесон был потрясен.
"Вы серьезно?" - спросил он. "Не нужно быть Прайсом Уотерхаусом,
