Ночью был прислан приказ Ромодановского «выступить из замка и, если возможно, вывезти самые легкие орудия, закопать те, что нельзя увезти, уничтожить замок и боевые припасы, а особливо поджечь порох». Уцелевшую часть Чигирина зажгли, а замок взорвали порохом. Этим взрывом убило Мустафу-пашу и множество турок, а город сгорел дотла. «Так Чигирин был обороняем и потерян, оставлен, но не взят», – писал Гордон31.
Гетман с воеводой отступили к Днепру. Девятнадцатого августа произошло последнее сражение, после чего турки отступили. Решение Ромодановского оставить Чигирин по-разному оценивалось как современниками, так и историками. Во время Стрелецкого бунта 1682 года Г.Г. Ромодановский за сдачу Чигирина был обвинен в измене и растерзан.
Скорее всего, если учитывать двукратное преимущество армии Ромодановского над турками, имелась реальная возможность сохранить Чигирин. Можно согласиться с современными исследователями, что потеря Чигирина стала военным поражением, которое привело к неудаче в войне в целом32.
Как мы видели выше, Самойлович считал Чигирин сакральным центром (прежде всего, для казачества), равным по значению Киеву, и полагал, что потеря его станет для населения символом отказа царя от Украины. За многие десятилетия казацких войн со времен Богдана Хмельницкого Чигирин превратился в реальную столицу нового государства, символ казацкой вольности и славы. Уничтожить его и оставить священные руины врагам было страшным позором для Самойловича, который и так не мог похвастаться «казацким» происхождением.
Теперь моральное преимущество оставалось за турками. В Москве опасались нападения турок на Киев, что могло привести к потере всей Украины. В начале сентября, несмотря на усилия Самойловича, турки захватили Канев, вырезали людей и спалили город. Оборонявшие его сердюки погибли. Последние из них вместе с обороняющимися жителями спрятались в соборной церкви Каневского монастыря. Татары обложили ее соломой и сожгли вместе с людьми, после чего разрушили монастырь33. Наказной гетман Юрия Хмельницкого Павел Яненко-Хмельницкий захватил Черкассы, Корсунь и Мошны, жители которых вынуждены были перейти на его сторону. Поляки в ужасе оставили Кальник, Немиров, Меджибож и другие Правобережные города, остававшиеся до этого под их контролем.
Опасаясь наступления на Киев, Самойлович расставил казацкие сотни вдоль Днепра, получая сведения о действиях турецко-татарского войска. К Переяславлю срочно перебросили отряд Неплюева, а в Киев направили генерала Ф. Ульфа с тысячью солдат. Узнав об этих приготовлениях, визирь увел войска домой. Но на Днепре их настиг Сирко с запорожцами и «многих побил».
Правобережным гетманом оставался Ю. Хмельницкий, который обложил поборами жителей уцелевших городов и сел. Всю зиму он и Яненко предпринимали набеги на Левобережье, доходя до Золотоноши и Лубен. Вместе с белгородской ордой он опустошал окрестности Козельца. Юрий Хмельницкий попробовал напасть даже на Лубенский полк, но сильный мороз сорвал эти планы.
Для обороны от войск Хмельницкого из Сум направлен опытный русский полководец Г. Косагов вместе с ратными людьми и слободскими полками. Он соединился с частями городовых полков и компанейцами, которых возглавил сын Самойловича Семен (всего около тридцати тысяч человек) и вместе с Полтавским и Миргород ским полками они отбросили татар за Днепр. Под Кременчугом отряд Косагова настиг самого нураддин-султана и отбил награбленное.
Противодействуя стремлению Юрия Хмельницкого заселить опустошенное Правобережье, Самойлович решил уничтожить все уцелевшие крепости Правого берега, а их жителей расселить на Левобережье и Слободской Украине. В результате весной 1679 года было организовано переселение жителей приднепровских городов (Канева, Корсуни и др.) силами Левобережных полков, вошедшее в историю как «великий сгон».
Осуществлялся он Нежинским, Киевским, Переяславским и Прилуцким полками, а также сердюками и компанейцами. Операция была осуществлена за февраль-март 1679 года. Двадцать тысяч семей было переселено на Слободскую Украину, которую гетман рассчитывал включить в свое управление. Как доложил Самойлович в Москву, «все жители ржищевские, каневские, корсунские, староборские, мошенские, драбовские, белозерские, таганковские, черкасские на сю сторону согнаны и от неприятеля отстранены, а города и села и местечки и деревни их, где они прежде жили в той стороне, все без остатку выжжены»34. За этими скупыми словами стояла страшная трагедия тысяч людей.
Опасаясь нового появления турецкой армии, русские выставили сильную армию, оберегая Киев, белгородскую дорогу и «муравский шлях» (дорогу на Крым). Только под Киевом стояла стотысячная объединенная армия М. Черкасского и гетмана. К осени 1679 года было завершено сооружение изюмской засечной черты. На Северском Донце и Осколе были укреплены броды и переправы и построены засеки. Эти действия предотвратили очередное вторжение крымскотатарских войск. Усилиями Сирко, который в очередной раз стал верным царю, удалось отбить нападение Мурад-Гирея на Запорожье.
В октябре 1679 года к Самойловичу был направлен дьяк Е. Украинцев, чтобы выяснить, как тот относился к идее совместного русско-польско-украинского похода против турок, на чем настаивали поляки. Турки со своей стороны выказывали «склонность к миру». Надо было принимать решение. Ответ гетмана прозвучал однозначно – союз с поляками не нужен. Он считал, что у Речи Посполитой нет сильной армии, а поляки вообще – «люди своевольные и слабые, нужды терпеть не будут». Что касается мира с Османской империей, Самойлович обещал посоветоваться об этом со старшиной.
Провожая Украинцева, гетман уже определенно заявил: «Донеси царскому величеству покорное мое и генеральной старшины и всего Войска Запорожского челобитье, чтоб великий государь изволил с турским султаном и ханом крымским становить мирный договор, потому что казакам и поспольству малороссийскому нынешняя с бусурманами война наскучила, и надобно опасаться, чтоб они от этой войны чего-нибудь дурного не вздумали». К этому мнению в Москве прислушались.
Зимой 1680 года по поручению Самойловича в Москву приехал «значный товарищ» и. Мазепа. На этот раз речь шла о распространении власти гетмана на Слободскую Украину. Связано это было с тем, что «согнанное» украинское население Правобережья размещалось именно в этом регионе. Там к этому времени существовало четыре слободских полка: Сумский, Ахтырский, Рыбинский и Харьковский, которые подчинялись Белгородскому воеводе. Следует отметить, что Слободская Украина давно заселялась беглецами с Украины. Можно вспомнить хотя бы войско Я. Остряницы – оно поселилось в Чугуеве еще в 1638 году и отстроило эту новую крепость. Мазепа вел переговоры вместе с племянником гетмана, Михайлом Самойловичем. Москва ответила категорическим отказом.
