В такой ожесточенной атмосфере проходила избирательная борьба в округе Жореса. И все же Жорес, хотя и небольшим большинством, победил вновь. Выборы, как всегда, были хорошей психологической зарядкой для Жореса, опять непосредственно ощущавшего свою связь с избирателями, с рабочими, напряженность и остроту классовой борьбы.
Этот боевой заряд бросает Жореса в очередной решительный бой, развернувшийся в новой палате. Здесь обычная картина: в кулуарах встречаются депутаты, победители обмениваются поздравлениями, бродят и те, кто провалился, принимая выражения сочувствия. Депутаты рассаживаются, готовясь слушать правительственную декларацию. Позиции кабинета укрепились, поэтому его программа, изложенная премьером, носит довольно формальный характер.
Жорес выступает с интерпелляцией. Конечно, в палате, и кроме него, много социалистов. Теперь здесь и Жюль Гэд. Вот он сидит с бледным, болезненным лицом. Но от имени социалистов выступает Жорес, ибо всем ясно, что никто из социалистов не сможет вести политическую борьбу на трибуне с таким блеском, умом, авторитетом, как Жорес.
Он предъявляет большой счет радикалам от имени рабочего класса. Ведь радикалы — самая левая буржуазная партия. Добиваясь власти, она многое обещали. Теперь власть у них в руках. И Жорес напоминает им о прежних обещаниях:
— Радикалы, желая вырвать власть из рук оппортунистов, призывали к себе рабочий класс и все крупные органы радикализма: «Раппель», «Радикаль», «Жюстис» — ее редактор был, как вы знаете, г-н Клемансо…
— А где были вы в то время, г-н Жорес? — прерывает его депутат Эйнар.
— Я был там, где вы теперь, г-н Эйнар, в левом центре, и вы достаточно молоды, чтобы пройти путь, пройденный мною, — под общий смех зала отвечал Жорес, продолжая речь.
…- г-н Клемансо обратился тогда к гражданам Парижа с манифестом, из которого я дословно привожу две фразы: «Наш дух — дух революции. Его единственная цель — полная социальная справедливость…»
И дальше Жорес показывает, что, придя к власти, радикалы и Клемансо обрушили на рабочий класс больше притеснений и унижении, чем правительства, предшествовавшие республике. Он разбирает правительственную декларацию, которая не содержит никаких реальных уступок рабочему классу, и делает вывод, что правительство радикалов просто отказалось от своей прежней социальной программы.
— Ваша декларация, господа министры, не является ответом, она чересчур недействительна. Вчера кто-то заметил, что она вымощена добрыми намерениями. Точнее было бы сказать, что она посыпана добрыми намерениями, она представляет собой нагромождение бессвязных и мелких вопросов.
Жорес говорит, что смысл политики правительства — уход от решения главной социальной проблемы страны — заключается в том, что 220 тысяч человек во Франции владеют богатством в 105 миллиардов франков, тогда как 15 миллионов человек не владеют ничем. И. эту проблему может решить только социальная революция. Она произойдет неизбежно, и от самой буржуазии зависит, как это случатся. Или буржуазия будет насильственно экспроприирована, либо, если она достаточно благоразумна, пролетариат согласен пойти на мирный путь, даже на компенсацию собственников. Ссылаясь на слова Маркса, Жорес предлагает радикалам использовать такую возможность, если они действительно хотят выполнить свою прежнюю программу. Вместо этого, как говорит Жорес, правительственная декларация лишь осуществила чудо полного молчания в связи с действительно жгучими социальными проблемами. И это произошло после того, как радикалы одержали победу на выборах. Поэтому, заканчивает Жорес, вы оказались ниже всеобщего избирательного права.
На двух заседаниях продолжалась речь Жореса. С ответом ему выступает министр внутренних дел Клемансо. Это грозный противник, умный, язвительный, беспощадный. Не зря он приобрел репутацию свергателя министерств и прозвище Тигр. И вот Тигр на трибуне.
— Отвечая на прямой и лично ко мне направленный запрос г-на Жореса, я прежде всего желаю отдать дань уважения благородному порыву социальной справедливости, которым дышит его блестящая речь. Он весь проникнут непреодолимым идеалистическим желанием осчастливить мир. Мы можем засвидетельствовать, что он ни перед чем не остановится, чтобы сделать его счастливым…
Вот так, язвительно, внешне любезно, начинает Клемансо свой поистине ядовитый ответ. Он отвечает прежде всего на обвинения Жореса по поводу репрессий против рабочих и напоминает убийственный факт: участие Мильерана в кабинете Вальдек-Руссо, когда в Шалоне расстреливали рабочих.
— У г-на Жореса во время шалонской стачки не нашлось ни слова порицания для своих друзей, членов кабинета, чьи жандармы убивали рабочих…
Да, так и было, и Жорес бледнеет, слыша это обвинение. Ему всегда придется тяжело расплачиваться за свои ошибки. Между тем Клемансо приводит многочисленные частные примеры насилий самих рабочих. Действительно, анархисты, руководившие многими профсоюзами, толкали на такие насилия. Были погромы домов рабочих, отказывавшихся участвовать в забастовке. И он обвиняет Жореса и других социалистов; он объявляет их ответственными за жестокость.
— Я же, — говорит Клемансо, — являюсь защитником рабочего класса против его самозваных адвокатов.
С помощью наглых и ловких софизмов он непрерывно, на протяжении многих часов, беспощадно колет Жореса со всех сторон. Он цитирует ревизионистов, таких, как Бернштейн, и показывает, что программа радикалов не отличается от их планов.
У Клемансо нет никаких серьезных аргументов против основных социалистических идей Жореса. Он просто объявляет их утопией, а свою политику реализмом, основанным на тезисе о том, что, прежде чем совершенствовать мир, надо усовершенствовать человека, что якобы он и делает.
— Без сомнения, вы смотрите на меня с высоты своих социалистических концепций. Вы обладаете властью по мановению жезла создавать волшебные замки. Я же скромный и безвестный рабочий, воздвигающий в ряду других камень за камнем величественный собор, который ему не суждено увидеть. Волшебный замок разлетится при первом дуновении действительности, а республиканский храм когда-нибудь вознесет к небесам свой купол… Конечно, это всего лишь демагогическая риторика. Однако Клемансо пускает в ход более эффективное оружие, которое действует не только на политических противников Жореса, но и на многих социалистов. Клемансо ловко использует все зигзаги его парламентской политики; если сейчас Жорес так активно борется против буржуазии, то это лишь временно, после его поражения на конгрессе в Амстердаме. А потом он опять придет к сотрудничеству с радикалами, как это было недавно, когда Жорес возглавлял левый блок.
