Вариантов «естьли», как писано по старинной орфографии, предостаточно, все они передают инициативу противнику, уверенности нет ни в чем. Но тут французы проявили инициативу в совершенно неожиданном направлении.
«Коленкур отправился к авангарду, откуда в тот же день Макдональд[1418] прислал графу Милорадовичу следующее письмо: "Обер-шталмейстер герцог Виченцкий спрашивает: угодно ли его величеству императору Александру принять его, и в таком случае: где, когда и в котором часу? Прошу вас уведомить меня: могу ли надеяться на получение ответа в 24 часа?" Граф Милорадович представил государю отношение Макдональда и получил повеление отвечать ему письмом, которое примечательно особенно потому, что черновое писано было собственноручно государем. Графу Милорадовичу только оставалось переписать и подписать его. Письмо было следующего содержания: "Для совершенного удовлетворения вашего желания, должен я известить вас, что немедленно препроводил к его императорскому величеству ваше отношение, но, как император часто находится в разъездах по разным корпусам, то легко может статься, что донесение мое не дойдет сегодня до его величества. Следственно, можно предполагать, что не прежде, как завтра вечером или послезавтра поутру буду я в состоянии сообщить вам повеления, которые мне пришлют".
Так отринуто было императором желание Наполеона войти с его величеством в отдельные переговоры»[1419].
Раз предложение было отринуто, то боевые действия продолжались…
«8 мая в десять часов утра Наполеон двинул свою армию вперед. Она простиралась до 140 тысяч человек, но имела только 8 тысяч конницы и 400 орудий. Корпус Удино[1420] был направлен к Синквицу и Добршау, против левого фланга графа Милорадовича»[1421].
«Союзные войска были расположены на Бауценской позиции двумя линиями; в первой, или авангардной, стояли на левом крыле под начальством графа Милорадовича, корпуса принца Евгения Виртембергского и графа Сен-При, по обеим сторонам Бауцена, имея отряд в Бауцене…»[1422]
«В начале дела граф Милорадович, объезжая полки, говорил солдатам, чтобы они помнили, что сражаются в день святого Николая, что сей угодник Божий всегда испрашивал у Всевышнего русским победы и теперь взирает на них с небес; увещания сии не были тщетны: левый фланг, которым командовал граф Милорадович, сражался с отличной твердостью и мужеством»[1423].
«8-го числа неприятель атаковал в 9 часов утра аванпосты наши. Умножая силы свои, принудил он арьергард к отступлению. Генерал Клейст[1424], находившийся по правую сторону города Бауцена, первый оставил место. Корпус генерала Милорадовича, опиравший правый фланг свой к городу, будучи таким образом обойден неприятелем, ретировался к позиции»[1425].
«В 4-х корпусах Удино, Макдональда, Мармона и Бертрана[1426] было более 70 тысяч человек. Графу Милорадовичу, имевшему вместе с Клейстом 20 тысяч, нельзя было долго удержать неприятеля. Предшествуемые батареями французы стройно подходили к назначенному для каждого корпуса месту переправы»[1427].
«Из многих виденных мною сражений ни одно не можно более сравнить с маневром, произведенным на учебном месте, как это арьергардное дело. Все движения наши исполняемы были так точно и особенно так спокойно, что трудно было принять бой за настоящее сражение. К тому же местоположение, пересекаемое долинами, пригорками, деревнями, оврагами, кустарником, позволяло действовать войскам и развернутым фрунтом и колоннами и рассыпным строем. Сам Наполеон был при авангарде своем, а у нас Милорадович маневрировал с особенным искусством. Так как ему назначено было отступать медленно, то едва в каком-нибудь месте он замечал, что неприятели сильно напирали, как мгновенно их опрокидывал. Под вечер французы влезли на горы, к коим примыкало левое наше крыло, их согнали, и бегство их с крутых возвышений прекратило сражение. Часов в десять вечера император возвратился в Вуршен, где большая часть ночи прошла в догадках и заключениях о предстоящем дне»[1428].
«Огонь наших стрелков и пушечная пальба не остановили неприятеля, и Милорадович увидел себя в необходимости, оставив Бауцен, отойти к левому флангу главной позиции… Тогда, из опасения, чтобы Наполеон не отрезал союзных армий от Богемии, князю Горчакову велели по-
королем к Наполеону для переговоров. С 1809 года — комендант Берлина. После начала похода в Россию (1812) назначен командиром пехоты прусского вспомогательного корпуса в Курляндии. Во время сражения при Бауцене во главе слабого отряда (2 пехотных полка) успешно защищал от корпуса маршала Мармона переправу через р. Шпрее. Назначен командиром 2-го армейского корпуса, направленного в Силезию и Богемию к главной армии Шварценберга. Действия К. сыграли одну из решающих ролей в разгроме французов при Кульме (1813). Участвовал в сражениях при Вахау, Шампобере, Эно. Прославился своими действиями в сражении при Лаоне (1814). После заключения мира сопровождал короля в Англию, а затем принял командование над 3-м и с 1815 года над 4-м германским корпусом. В 1822 году — государственный советник. слать на помощь Милорадовичу войска Берга… Ночью Милорадович принял начальство над всем левым флангом, в состав которого поступили бывшие у князя Горчакова корпуса Берга и Маркова и 1-я гренадерская дивизия»[1429].
«Мая 9-го, в 6-м часу утра, Наполеон, готовя главное нападение на правое крыло союзников, где стоял Барклай-де-Толли, но желая скрыть прямую свою цель, возобновил битву атакой левого их крыла… Все другие приняли его атаку за истинную, и потому Милорадович получил еще новые подкрепления… Но, несмотря на то, что атака на Милорадовича была ложная, она была ведена весьма сильно, и нашим войскам стоило больших трудов отражать ее»[1430].
«При Бауцене, когда император находился на холме, граф Милорадович, видя, что ядра долетали до государя, спросил: "Уехал ли государь?" — "Нет! — отвечали ему, — он стоит под ядрами!" — "Вперед!" — закричал граф Милорадович, и колонны полетели вслед за ним. Никакая сила не в состоянии была остановить в сию минуту русских воинов, предводимых Милорадовичем, присутствие коего придавало им новые силы; раненые, увидя графа, возвращались назад и становились в ряды. Артиллеристы, у которых пыль и порох запеклись на лице, едва стоявшие на ногах, как бы ожи-вотворяясь новыми силами, быстро двигали пушки вперед. Офицеры кричали: "Вперед! Граф сам здесь!" — "Его ли здесь место?" — говорили другие, и цепи стрелков, перегоняя одни других, кричали: "Ура!" — и бежали вперед. Граф приказал остановиться. Окруженный конвоем, он долго разговаривал под страшным дождем пуль и картечи. "Стойте крепко! — кричал солдатам граф. — Государь на вас смотрит!" Они стояли, как каменная стена. Неприятель не мог выиграть ни аршина земли»[1431].
