Лично командуя войсками, Николай I несколько раз подвергался серьезной опасности. Когда император привел батальон преображенцев к Сенатской площади, он разговаривал с Якубовичем, но последний не решился напасть на государя. Вероятно, этому помешали свита и решительный вид преображенцев. Затем у здания Главного штаба Николай позволил проследовать мимо себя восставшей части Гренадерского полка, не прячась за спины адъютантов. После того как правительственные войска окружили мятежников, император лично проводил рекогносцировку и несколько раз оказывался под пулями. Мы полагаем, что столь рискованное поведение руководителя государства в данной ситуации было оправданным: он подал личный пример подчиненным, сумел увидеть и оценить обстановку на месте событий.
Предпринятые Николаем I дополнительные меры по охране Зимнего дворца были весьма своевременными, особенно учитывая, что первоначально в карауле находилась одна рота Финляндского полка. Немедленно по получении вызова от государя во дворец прибыл лейб-гвардии Саперный батальон (четыре роты) и успел занять позиции за несколько минут до попытки захвата дворца гренадерами во главе с Н. А. Пановым. Кроме саперов к охране Зимнего были привлечены 1-я (Его Величества) рота Гренадерского полка, не поддавшаяся на агитацию заговорщиков, и четыре роты Учебного саперного батальона. Всего к охране было привлечено 10 рот (2000 штыков) под общим командованием коменданта города генерала П. Я. Башуцкого. К защите дворца привлекались также четыре роты Преображенского и три роты Павловского полков.
В те полки и батареи, где солдаты высказывали сомнения в истинности присяги, Николай немедленно направлял высших офицеров гвардии и своих адъютантов, которые объясняли положение дел. Самое активное участие в приведении подчиненных к присяге принял великий князь Михаил. В его воспоминаниях сказано: «…Солдаты ослеплены были отнюдь не мечтаниями о каком-либо ином порядке вещей, а единственно призраком законности, и в самом уклонении своем от новой присяги видели только исполнение своего долга, отнюдь не замышляя ничего против царственной семьи…»[359]. В ротах конной артиллерии и среди оставшихся в казармах рот Московского полка солдаты при появлении Михаила недоумевали: «Как же нам сказали, что Ваше Величество в оковах?»[360]. Чтобы доказать гвардейцам, что их обманули, Михаил Павлович повторно присягал вместе с ними.
Гвардейские матросы С. Дорофеев, М. Федоров и А. Куроптев, стоявшие в строю мятежного экипажа, спасли жизнь Михаила Павловича, когда Кюхельбекер хотел убить великого князя выстрелом из пистолета: «„Что он тебе сделал?“ – закричали они, и один вышиб из рук Кюхельбекера пистолет, а оба другие начали бить его прикладами своих ружей»[361]. Только личное вмешательство Михаила предотвратило неминуемую смерть покушавшегося.
Активную помощь Николаю I оказали: принц Е. Вюртембергский; генерал-адъютанты Александра I К. Ф. Толь, И. В. Васильчиков, А. Х. Бенкендорф, П. В. Голенищев-Кутузов[362], Н. И. Депрерадович, Е. Ф. Комаровский, В. В. Левашов[363] и В. С. Трубецкой; флигель-адъютанты И. М. Бибиков, А. М. Голицын; почти все адъютанты Николая Павловича – А. А. Кавелин, В. А. Перовский, Н. П. Годеин, Ф. Ф. Беллинсгаузен, А. П. Лазарев, В. Ф. Адлерберг; из других лиц – генералы Н. И. Демидов, И. М. Ушаков и А. Н. Потапов.
К трем часам пополудни мятежные войска были блокированы на Сенатской площади, на городские заставы прибыли 3-и батальоны гвардейских полков, обеспечив дополнительное прикрытие города по внешнему периметру. Площадь была оцеплена жандармами, которые не пропускали к месту событий гражданских лиц. Поскольку уговоры на мятежников не действовали, а после Милорадовича при переговорах был смертельно ранен командир Гренадерского полка Н. К. Стюрлер, генерал И. В. Васильчиков предложил императору применить против восставших пушки. После четырех выстрелов каре мятежников было обращено в бегство, еще два выстрела картечью было сделано для рассеивания восставших на льду Невы. Всего среди личного состава мятежных частей, по данным полковых ведомостей, пропали без вести, погибли и были смертельно ранены 40–45 человек. С правительственной стороны убиты и смертельно ранены 6 человек. По сведениям полиции, включая случайные жертвы среди гражданских лиц, 14 декабря погибли 70–80 человек.
Задержание мятежников и поддержание порядка в городе государь возложил на А. Х. Бенкендорфа, И. В. Васильчикова и А. Ф. Орлова. Из примерно 3000 мятежников, вышедших на Сенатскую площадь, задержаны около 700 человек, около 20 пропали без вести, остальные добровольно вернулись в казармы. Немедленно началось производство дознания о руководителях восстания, которое проводили генералы свиты К. Ф. Толь и В. В. Левашов, а также лично Николай I. Аресты осуществляли генерал-адъютанты и флигель-адъютанты императора (в зависимости от звания и должностного положения подозреваемого), им в помощь выделялись жандармские команды.
Образцы боеприпасов к нарезному оружию начала XIX в. – пули: а) пули к нарезному штуцеру; б) пули Минье; в) бельгийская пуля
В ночь с 14 на 15 декабря получена первая письменная улика: черновик плана восстания с указанием фамилий и обязанностей заговорщиков, собственноручно составленный Трубецким Сам «диктатор» скрывался в доме свояка, австрийского посла графа Л. А. Лебцельтерна На дом посла распространяется право экстерриториальности, поэтому потребовалось вмешательство министра иностранных дел Нессельроде. После некоторого сопротивления Трубецкой был выдан.
Будучи доставлен к императору, он вначале отрицал свое участие в заговоре, но, увидев неопровержимые улики своей виновности, упал к его ногам, умоляя сохранить ему жизнь. «Он отвечал весьма долго, стараясь все затемнять, но, несмотря на то, изобличал еще больше и себя и многих других»[364].
При проведении следствия Николай I дал указание членам комиссии предоставить каждому оговоренному возможность оправдаться. Принцип презумпции невиновности в те годы исполнялся более строго, чем в настоящее время. Так, капитан Якубович, против которого у следствия не оказалось улик, был вначале отпущен, а освобожденный за отсутствием доказательств поручик Назимов до вновь последовавшего ареста даже нес службу во внутреннем дворцовом карауле. Некоторые заговорщики пришли с повинной. Многих, как Н. Н. Депрерадовича, приводили к государю их отцы – заслуженные боевые генералы.
17 декабря 1825 г. указом Николая I создан «Тайный комитет для изыскания соучастников злоумышленного общества, открывшегося 14 декабря 1825 года». 15 января в соответствии с повелением государя не называть комитет тайным члены комитета решили дать ему другое название – «Комитет для изыскания о злоумышленном обществе». 29 мая 1826 г. он был переименован в комиссию. Председателем этого органа стал военный министр А. И. Татищев, членами являлись: великий князь Михаил Павлович; действительный статский советник князь А. Н. Голицын; генерал-адъютанты – А. Х. Бенкендорф, И. И. Дибич (начальник Главного штаба), П. В. Голенищев-Кутузов (военный губернатор Петербурга), В. В. Левашов, А. И. Чернышёв и дежурный генерал Главного штаба А. Н. Потапов. В аппарате комитета (комиссии) состояли 14 человек во главе с правителем дел военным советником А. Д. Боровковым и его помощниками: флигель-адъютантом полковником В. Ф. Адлербергом и титулярным советником А. И. Карасевским.
