— Поехал бы со мной, — сказал Гэри.
— Да я пытался, дубина. Меня не пустили. Ты как билет достал?
— Подошел да купил.
— Ну, значит, ты был на штатского похож. Потому что мне ничего не продали.
— Да уж, не повезло. Ты Травяную Гору не видел.
— Это еще что?
— На Травяной Горе куча домиков гейш. Хочешь, расскажу, как там в домике гейши?
— Нет.
— Все начинается с бани. Ты и две голых девушки. Сначала они тебя моют, потом натирают, потом массируют.
— Ты не слышал, что ли?
— Слышал, — ответил Гэри. — Они вдвоем массируют тебя так, что кажется, ты сейчас развалишься. А потом, в идеальный момент, одна из них садится на тебя и избавляет от страданий.
Закрыв глаза, я кивнул — мысленно пнув себя за то, что не потрахался, когда была возможность.
— И это только начало.
— Только начало!
— А как же. Ты оттуда выберешься только через несколько часов. Тебя опять моют, приносят чай, еду, массируют, чтобы ты сил набрался, а потом передают еще двум-трем девчонкам и каждая с тобой работает по-своему.
От воспоминаний лицо у Гэри так и осветилось.
— В жизни не слышал про Травяную Гору, — пожаловался я.
— Как не слышал? Где же тебя черти носили?
На следующий день я летал с Королем Неба. Где-то посреди лагеря нас отыскал лейтенант-"сапог":
— У нас тут журналиста ранили. Не подберете?
— Запросто, — ответил я.
— Командир отделения сказал, что стрелял снайпер. Говорит, место зачищено.
— Без проблем. Где они?
Лейтенант показал мне карту. Нужное место было всего в миле отсюда. Когда я повернулся, чтобы залезть в вертолет, Король Неба с борттехником были уже готовы. Пока я пристегивался, Король запустил двигатель.
Король приближался к нужной точке на скорости в пятьдесят узлов.
— Здесь, — и я показал на группу из четырех-пяти солдат, стоявших над лежащей фигурой в гуще безлистных деревьев. — Видишь?
— Вижу.
Когда мы приблизились, все люди бросились на землю, кроме одного, который целился в нас кинокамерой.
— Ничего так место для посадки, — сказал Король Неба.
Места на земле для вертолета хватало, но двадцатью футами выше тянулись тощие ветви, делавшие круг слишком узким, чтобы втиснуться.
— Ось-1-6, нельзя перейти на площадку получше? — спросил я, в то время, как Король неба описывал круги, разыскивая проход.
— Искатель, не подтверждаю. Мы все еще под снайперским огнем, а парень серьезно ранен.
Король Неба наметил заход и пошел на сближение. Но когда он приблизился к верхушкам, то стало ясно, что он заденет их несущим винтом, а потому он прервал посадку.
Когда отделение увидело, что мы прошли над зоной, то они запросили нас по радио:
— Искатель, вы пройдете?
Король Неба покачал головой:
— Я не пролезу. Попробовать не хочешь?
Я кивнул и взял управление. Когда Король Неба пытался выполнить заход, мне показалось, что я увидел, как надо.
— Ось-1-6, мы идем. Держитесь.
План был прост. Я решил подойти перпендикулярно заходу Короля, а потом резко развернуться. По моим прикидкам, когда мы накренимся, то винт пройдет через узкую щель, на которую нацеливался Король. Держа в стороне открытой пространство, я пошел вниз.
Потом я резко развернулся, накренил машину и когда мы понеслись к земле, увидел, что что-то заденем в любом случае. Со звуком пулеметной очереди несущий винт срубил несколько сухих ветвей. Я сделал подрыв и мы приземлились.
— Ну, отлично. А обратно как? — спросил Король Неба.
Я не ответил, потому что не знал, как. "Сапоги" подняли раненого. Он был без сознания, его рубашка вымокла в крови. Тут я заметил, что оператор стоит неподалеку и снимает все происходящее. "Сапоги" позади него залегли, прикрывая нас огнем по джунглям. Увидев, что камеру наводят на кабину, я слегка выпрямился и заставил себя думать о чем-нибудь крутом — на тот случай, если вдруг снимут и меня. Борттехник крикнул, что мы готовы и оператор запрыгнул на борт.
Вообще-то, приемлемого пути назад не было. Нам негде было разогнаться, чтобы с креном выскочить обратно из щели. Несколько ветвей висели высоко над нашим диском винта. С точки зрения всех инструкций, мы влипли.
Но мне приходилось видеть, какую невероятную нагрузку способны выдержать лопасти, а потому я решил применить метод грубой силы. Я завис, повернул хвост так, чтобы он попадал в щель, а затем поднял ручку шаг-газа. Мы поднялись на двадцать футов, а потом лопасти врезались в ветки, толщиной со стебель тростника почти по всему диску винта. Звук был такой, словно винт разлетается вдребезги. Через считанные секунды мы поднялись над верхушками и я опустил нос, чтобы разогнаться в сторону полосы, до которой было пять миль.
— Когда-нибудь тебе попадется ветка чуть-чуть толще, чем надо, — сказал Король Неба после долгого молчания.
— И дальше что? — спросил я.
— А дальше твой вертолет развалится и ты убьешься сам и убьешь всех, кто с тобой.
— Ну, вот теперь ты меня напугал. Уйду-ка я с этой работы. И домой поеду.
— Он еще живой, сэр, — раздался в наушниках голос борттехника. — Оператор говорит, что это президент "Си-Би-Эс Ньюз". Представляете?
— Потрясающе, — отозвался Король Неба. — Не сиделось ему, видать, в своем кабинете сраном.
Когда мы приземлились у госпитальной палатки в расположении 101-й, оператор выскочил из вертолета и заснял, как выгружают его босса. Потом он снял нас и Гэри в кабине и отсалютовал нам.
Я кивнул, разогнал винт до рабочих оборотов и взлетел. Потом, когда мы забирали пустые термосы, оставленные "сапогам", я вспомнил операторский салют и почувствовал себя слегка героем.
Когда мы, уже ночью, заглушили двигатель, Король Неба принялся ругаться, показывая мне вмятины и зазубрины на лопастях:
— Только глянь. Ты же их изуродовал.
— Да ну, все с ними в порядке. Помялись и все. Зато парень остался жив.
— Остался, но ты только глянь на лопасти.
На второй недели июля операция "Хоторн" начала сбавлять обороты. Патрули и разведроты встречали все меньшее сопротивление. АСВ ускользнула.
— Если они ушли и мы прикончили две тысячи, то мы выиграли, — сказал Гэри.
— Что мы выиграли? Больше территории мы не контролируем, больше деревень — тоже, а останавливать их пришлось всей нашей силой, — ответил я.
— Мы выиграли сражение. Их убито больше, чем нас. И все.
— А тебя не волнует, что нам понадобилось столько людей и техники, чтобы разбить АСВ? При одинаковом оснащении мы бы проиграли.
— Ага, но оно не одинаковое и проиграли они. И потом, мне остался месяц, а значит, мне насрать.
