американский писатель, ученый-медик. —
Прим. ред.] говорил: «Сомнение в собственных принципах — признак цивилизованного человека». И напротив, догматическая приверженность какой-либо вере подобна утверждению: «Мне нужна только эта часть истины, и ни грамма больше». Догматизм — это гибель истинного познания. На протяжении всей истории он вставал на пути прогресса и даже здравого смысла. Рассмотрим несколько примеров.
В 1728 году в Шотландию завезли картофель. Духовенство наложило на его выращивание запрет, объявив картофель неприемлемым для питания христиан, мотивируя это тем, что в Библии о нем нет упоминаний. Когда впервые появились зонты, духовенство многих стран отвергло их, как дьявольское изобретение; разве в Библии не сказано совершенно ясно: «Отец Небесный посылает дождь на праведных и неправедных?» [Матф. 5: 45.]. Как часто отмечал Йогананда, фанатизм не является монополией одного лишь Запада: «На Востоке и на Западе невежества поровну». В справочнике для паломников по храмам Южной Индии я нашел этот маленький перл абсурда: «Тот, кто посмеет плюнуть на пол храма, в течение трех последующих воплощений будет рождаться птицей титтири [Титтири (санскр.) — куропатка. — Прим. ред.]». («Что это, — спросил я одного индийского друга, — за птица, титтири?» «А, это презренное создание», — ответил он неопределенно.)
«У меня есть другие овцы, — сказал Иисус, — которые не из этого стада» [Иоан. 10: 16.]. Может быть, он говорил о верующих других религий? Мы читаем в десятой главе Деяний святых апостолов (34, 35): «Бог нелицеприятен, но во всяком народе боящийся Его и поступающий по правде приятен Ему».
Христианские фундаменталисты, настаивающие на том, что Библия является единственным авторитетным источником, бесконечно яростно спорят, толкуя ее. Лютер и Цвингли [Ульрих Цвингли (1484–1531) — деятель Реформации в Швейцарии. В 20-х годах XVI в. провел реформу церкви и политического строя (в республиканском духе) в Цюрихе. Погиб в войне католиков с протестантами. — Прим. ред.], вожди протестантской Реформации, проповедовали свое учение только на авторитете Священного Писания, а не церкви и все же расходились в толковании его основных идей. Их встреча на коллоквиуме в Марбурге в 1529 году с целью разрешить эти противоречия привела к столкновению доктрин и закончилась провалом.
Не следует удивляться, что Библия по-разному понимается различными народами. Разве не очевидно, что ее влияние не распространяется за пределы способностей человека понимать ее? Иисус говорил: «Потому и говорю им притчами, что они видя не видят и слыша не слышат, и не разумеют». [Матф. 13: 13.] Даже объяснив притчу о сеятеле, он сказал: «Кто имеет уши слышать, да слышит!» [Матф. 13: 43.]
Отчего же зависит способность человека понимать? Гораздо важнее природного ума реальное, внутреннее восприятие божественных истин. Как еще можно их распознать? В XIX веке некий американский индеец, не имеющий представления о современных машинах, был убежден, что паровоз приводится в движение конем, искусно спрятанным под паровым котлом. Многие служители церкви, которым недостает опыта личного восприятия любви Бога, убеждены, что Он есть Бог гнева и мести. Жан Даниэлю, французский кардинал-богослов, писал: «Нас спасает не религиозный опыт, а вера в слово Бога». Однако истинная вера без определенного опыта, некой внутренней утонченности просто невозможна. Только дыхание любви Бога в душе может пробудить истинную (а не фанатичную) веру в Его слово. Чем глубже осознание или, лучше сказать, глубже восприятие такой любви, тем глубже вера.
Как говорил святой Ансельм [Ансельм Кентерберийский (1033–1109) — теолог и философ, представитель ранней схоластики августиновского направления. Видел в вере предпосылку рационального знания: «Верую, чтобы понимать». — Прим. ред.]: «Кто не испытал, тот не знает. Насколько увидеть вещь больше того, чтобы только о ней услышать, настолько и знания того, кто видел, превосходят знания того, кто слышал».
Духовно незрелые богословы и священники склонны понимать буквально то, что является метафорой, и описывать реальность в терминах собственного, ограниченного жизненного опыта. Христианству очень недостает более мистического подхода.
В Калькутте я встретил христианского миссионера, который только что посетил Святую Землю. За несколько месяцев до этой встречи я сам посетил Галилею и продолжал переживать счастливое состояние от ощущения присутствия в тех местах Христа. Вообразив, что миссионер ощутил то же самое, я воскликнул: «Как это было прекрасно! Иисус казался таким реальным, что казалось, он вот-вот станет спускаться с тех холмов». Человек уставился на меня, как на сумасшедшего. Потом пробормотал: «Это красивая страна. Удивительная история». Общение с Христом не имело ничего общего с тем, что он считал своей миссией в Индии.
Римские католики в своей истории испытывали проблемы, возникающие в связи с различными толкованиями Священных Писаний. Они решили настаивать на том, что их церковь является высшим авторитетом в таких делах. Сам Христос, утверждают они, наделил их такими полномочиями, когда сказал: «Ты Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою».[Матф. 16: 18.] Однако их довод, хотя и мудро мотивированный, не выдерживает никакой критики. Откуда мы знаем, что Христос действительно намеревался наделить их такими полномочиями? Есть только их слова, подтверждаемые их утверждениями, что, имея такие полномочия, они толкуют Христа правильно. Безупречный довод!
Толкование Парамахансой Йоганандой той же цитаты из Библии было совершенно иным. Иисус, говорил он, имел в виду внутреннюю «церковь» божественного сознания. Он видел, что мог бы «построить» эту «церковь» в Петре после того, как ученик признал Иисуса как Христа живого и показал, что его духовная жизнь была основана на надежной почве божественного восприятия. Слова Иисуса здесь (как и в других местах) относятся к личности, а не к организации.
И все же в одном Римская Католическая Церковь совершенно права: в духовных делах очень необходим определенный авторитет. Иначе Священные Писания будут толковаться ошибочно, что приведет к усилению невежества людей. Но авторитет должен быть выбран правильно — иначе слепой поведет слепого. Истинным авторитетом в духовных делах является только реальный духовный опыт. Такой опыт следует искать не в комментариях известных ученых и богословов, а у святых. Поэтому я повторяю, что только святые являются настоящими хранителями религии.
«Слова святых, — писал святой Григорий Синайский [Григорий Синаит (ок. 1260–1340) — византийский мыслитель и церковный деятель, возродивший традицию исихазма («безмолвия») — похожего на йогу учения о пути единения человека с Богом. — Прим. ред.], — если их внимательно исследовать, никогда не противоречат друг другу; все они говорят истину, мудро изменяя суждения, если возникает такая необходимость».
Поскольку в зависимости от меняющихся требований времени приходится представлять те же фундаментальные истины по-разному, святой Симеон Новый Богослов [Симеон Новый Богослов (949—1022) — византийский религиозный писатель, поэт, философ-мистик. Развивал тему самоуглубления и просветления личности. — Прим. ред.] писал: «Человек, который не желает прикрепиться к последним (по
