А как волновался тот же Шукшин, когда режиссер и актеры поехали в станицу Вёшенская к Михаилу Шолохову, чтобы посоветоваться, уточнить некоторые детали, как снимать, как играть, какие у писателя есть пожелания. Шолохов просил всех передать правду солдатской жизни: «Пусть всё будет достоверно. Может быть, где-то и крепкое словцо прозвучит, это неплохо. Солдатскую жизнь не надо приукрашивать. Хорошо бы показать, как всё было на самом деле. Ведь второй год войны был для нашей армии очень тяжелым».
Около трех часов Бондарчук и артисты провели у Шолохова. Он рассказывал о том, как по предложению Сталина начал писать этот роман, как впервые его напечатали. Говорил он образно, убедительно. В конце разговора, когда уже все собрались уезжать, Никулин попросил Михаила Александровича, чтобы он, когда будет заканчивать роман, не убивал Некрасова — пусть уж доживет солдат до Победы. А Шукшин, вернувшись из Вёшенской, сказал Никулину: «Интересный он дядька. Ох, какой интересный. Ты не представляешь, что мне дала эта встреча с ним. Я всю жизнь по-новому переосмыслил. Много суеты у нас, много пустоты. А Шолохов — это серьезно. Это — на всю жизнь».
Из воспоминаний Юрия Никулина: «Хотя до моих игровых сцен было далеко, я исправно ходил на все репетиции. Мне хотелось посмотреть, как работает с актерами Бондарчук. Работал с актерами долго, очень тщательно отрабатывал текст роли. Тут для него мелочей не было. Начинал всегда со спокойной читки, уточняя текст роли. Если что-то актера смущало, какое-нибудь слово ему трудно было произнести, или, как мы говорим, фраза не ложилась, то шла неторопливая работа над каждым словом. Рядом со сценарием у Бондарчука всегда лежал роман Шолохова. Всех удивлял Шукшин. Он к каждому слову, каждой фразе подбирал свои интонации. Шел по тексту, как идут по болоту, пробуя перед собой ногой, ища твердое место».
Вот Стрельцов (роль Вячеслава Тихонова) заводит горький разговор о катастрофе армии, приведшей их сюда, к Дону (а впереди Волга, Сталинград!). На его слова откликается Лопахин (его играет Василий Шукшин): «А я не вижу оснований, чтобы мне по собачьему обычаю хвост между ног зажимать. Бьют нас? Значит, поделом бьют. Воюйте лучше, сукины сыны! Я тебе вот что скажу: ты при мне, пожалуйста, не плачь. Я твоих слез утирать не буду все равно». Стрельцов продолжает свое: «Да я в утешениях не нуждаюсь, дурень. Ты своего красноречия понапрасну не трать. Ты вот лучше скажи мне, когда же, по-твоему, мы научимся воевать?» В ответ Лопахин решительно: «Вот тут вот научимся. Вот в этих вот степях научимся! Я уж, например, дошел до такого градуса злости, что, плюнь на меня, слюна кипеть будет! Зверею!»
Сколько всего в этом простом, по-солдатски грубоватом разговоре — и горечь, и неимоверное физическое и эмоциональное напряжение пройденных дорог, и понимание, что именно от тебя зависит сейчас успешная оборона. И что именно здесь должен быть положен край отступлению, от которого можно будет начать новый отсчет войны.
Юрий Никулин не воевал в тех местах, где сражался шолоховский 38-й стрелковый полк. Но он, как и его герой, солдат Некрасов, испытал и помнил всю жизнь эту горькую горечь отступления, когда их зенитная часть в 1941 году оставляла Карельский перешеек.
Такой роли, как Некрасов, роли солдата на войне, у Юрия Никулина на тот момент еще не бьио. Впрочем, и потом не было, так как его Лопатин в фильме «Двадцать дней без войны» находится не на фронте, а в тылу. Но за свои семь лет в армии
Никулин повстречал столько разных людей, с такими интересными характерами столкнула его судьба, что у него, можно сказать, образовался «золотой запас», который необыкновенно помогал ему, актеру Он не раз видел на фронте таких Некрасовых, людей с чудинкой. Он совсем не герой, пожилой, флегматичный, немного «тюлень» — солдат Некрасов — Никулин. Этот простой, добрый, открытый человек вместе со всеми вот уже два года мужественно тянет тяжелую лямку войны, и солдаты знают, что в бою на него можно положиться. Своими рассказами Некрасов вносит оживление в суровый солдатский быт. И все-таки, несмотря на то, что он всех смешит, его немного жалко. Ведь его рассказ об «окопной болезни», вызывающий смех у бойцов, в конечном итоге очень печален. Здесь Михаил Шолохов показал страшное через смешное, ибо действительно страшно, когда человеку все время, даже ночью в избе, кажется, что он в окопе. Никулин и пытался сквозь юмористическую окраску роли передать эту едва заметную солдатскую грусть.
Из интервью Юрия Никулина: «Очень интересно мне работать с Бондарчуком, который заставляет нас вдумываться в каждую строчку шолоховского текста и создает удивительно правдивую обстановку на съемочной площадке. В одном из эпизодов мой герой должен подойти к Лопахину и попросить закурить. Оглянулся я вокруг — стоит полевая кухня, солдаты о чем-то разговаривают. И вдруг показалось мне на секунду, что я в своей батарее. "Слушай, родной, дай закурить", — обратился я к Лопахину. "Родной" — это фронтовое словечко внезапно всплыло из глубин памяти и вылетело у меня совершенно непроизвольно. Так часто обращались мы друг к другу на войне. И Бондарчук оставил эту фразу, хотя ее не было в тексте сценария».
День 18 901-й. 30 сентября 1974 года. «Шукшиночка»
Василий Шукшин снимался в очередном эпизоде — со знаменем. Он был невысокого роста, поэтому рядом с Вячеславом Тихоновым и Георгием Бурковым «выпадал» из кадра. Василию Макаровичу соорудили маленькую подставку. После съемок он эту подставочку попросил сохранить, сказав, что она будет называться «шукшиночка». Никто не знал еще, что спустя два дня Шукшина не станет. Утром 2 октября его нашли мертвым в каюте теплохода «Дунай», где жили артисты. Диагноз — сердечная недостаточность.
Эта смерть ошеломила всех. Но съемки не остановишь. Среди недоснятых сцен еще оставались три с Шукшиным. Что делать? Найти актера, ростом и статью похожего на Шукшина, было нетрудно: переодев в шукшинскую гимнастерку, брюки, сапоги и пилотку, дублера сняли со спины — никто и не заметил подмену. Труднее было с озвучиванием, но здесь Бондарчуку фантастически повезло: его ассистенты нашли актера с голосом, очень похожим на шукшинский…
Картину долго не пускали в прокат. Военные чины из Минобороны во главе с маршалом Гречко требовали, чтобы Сергей Бондарчук непременно ввел в сценарий политрука, командиров. Бондарчук тяжело переживал все это, поскольку и название фильма «Они сражались за Родину», и сама идея шолоховского произведения воспринимались им глубоко символично: «они», то есть народ, сражались за Родину. И действительно, несмотря на обозначенную уже в заглавии безликость («они»), в первую очередь в память врезаются не картины сражений, но образы людей, несших на себе тяжкий крест войны. Людей не «вообще», а поименно — бойцов, не только не сливавшихся в единой массе, но и подчас кардинально непохожих друг на друга по характеру, темпераменту, взглядам на жизнь. Объединяет их, в сущности, одно — Родина, оказавшаяся в опасности. После выхода фильма на экран пришли тысячи писем от бывших фронтовиков, подтверждающих правдивость представленных в нем событий, но первым его одобрил Михаил Шолохов. Для него это был «поклон живым, которых уже остается очень мало». Картина стала лидером проката, ее посмотрели больше сорока миллионов зрителей, а Василий Шукшин был посмертно признан лучшим актером года.
