Борис Николаевич Малиновский, 1950-е годы
Борис Владимирович возобновил регулярную эксплуатацию МЭСМ, заключил с военными договор на разработку самолетной ЭВМ. Активизировалась и работа по проектированию СЭСМ — специализированной ЭВМ для решения систем алгебраических уравнений, задуманной Лебедевым еще в 1952 году. В середине 1950-х в лаборатории началось проектирование «чисто украинской» универсальной ЭВМ «Киев».
В ее разработке, кроме старых «лебедевских» кадров, участвовала Екатерина Логвиновна Ющенко, ставшая первым в СССР доктором наук в области программирования, автором одного из первых языков высокого уровня («адресного языка программирования»)[77]. По поручению Б.В. Гнеденко лабораторией временно поочередно руководили — канд. техн. наук З. Л. Рабинович, Е. А. Шкабара, Б. Н. Малиновский, А. И. Кондалев. Разработчики ЭВМ «Киев» во главе с сотрудниками бывшей лаборатории С. А. Лебедева Л. Н. Дашевским, Е. А. Шкабарой, С. Б. Погребинским, а также Е. Л. Ющенко успешно справились с работой. В 1956 году «Киев» был передан в регулярную эксплуатацию. Второй экземпляр машины был закуплен Международным центром ядерных исследований в Дубне.
В. М. Глушков и ВЦ АН УССР
В конце лета 1956 года Б. В. Гнеденко представил коллективу нового заведующего лабораторией. Им оказался молодой математик, доктор физико-математических наук Виктор Михайлович Глушков. С его появлением активизировалась научная жизнь лаборатории: стали регулярно проводиться научные семинары по теории цифровых автоматов.
В свою очередь партгруппа лаборатории решила написать письмо в ЦК КПУ о недостаточной поддержке работ по вычислительной технике на родине первой советской ЭВМ. Новый заведующий лабораторией инициативу поддержал, но письмо не подписал — он еще не был членом КПСС. О судьбе этого письма Борис Николаевич пишет: «Мы рассчитывали, что оно произведет определенный эффект, но не думали, что такой большой: письмо было размножено, разослано членам Политбюро ЦК КПУ, после чего состоялось его заседание с приглашением В. М. Глушкова, где был принят ряд важных решений, в том числе: организовать на базе лаборатории Вычислительный центр АН УССР, построить здание для него и жилой дом для сотрудников. Директором центра был назначен В. М. Глушков. По его предложению меня назначили заместителем директора по научной части». Добавим, что вследствие этого постановления в 1958 году коллектив пополнился выпускниками Киевского политехнического института[78], значительно укрепившими его кадровый состав, в том числе и отдел спецмашин, возглавлявшийся Малиновским.
Октябриса Николаевна Малиновская в Феофании, 1960 год
В том же 1958 году, вскоре после преобразования лаборатории в Вычислительный центр АН УССР, получившего новое здание, продолжались работы над двухмашинной системой радиолокационного обнаружения воздушных целей и наведения на них истребителей, выполнявшуюся совместно с НИИ-5 Главного артиллерийского управления Министерства обороны СССР[79] двумя группами под руководством Б. Н. Малиновского (машина первичной обработки радиолокационной информации) и З. Л. Рабиновича (машина наведения). Малиновский вспоминает: «Появилась возможность посещать интересные семинары в Москве, посвященные вопросам использования цифровой вычислительной техники в целях противовоздушной обороны ПВО, где тогда применялась аналоговая техника. Разработанная мной схема устройства обработки радиолокационного сигнала была собрана и проверена в реальных условиях, во время учений по ПВО, причем были получены хорошие результаты. На семинарах мне удалось познакомиться с рядом известных специалистов, работающих в области создания систем ПВО, в том числе руководителем разработки аналоговых систем ПВО в московском НИИ-5 Лившицем[80] (имя, к сожалению, не помню) и др. Важным следствием стало заключение хоздоговора с НИИ-5 по разработке проекта двухмашинной системы ПВО: ЭВМ первичной обработки данных с радиолокатора и сопровождения цели, и ЭВМ для наведения истребителя на цель. Договор включал наше обязательство… обучить (!) ведущих московских специалистов НИИ-5 цифровой технике».
После прихода в лабораторию В. М. Глушков подключился к разработке алгоритма наведения истребителя на цель, и, как пишет Малиновский, «быстро с этой задачей справился». В 1957–1958 годах Борис Николаевич возглавил еще одну разработку военного назначения — проект бортовой ЭВМ фронтового бомбардировщика по заказу киевского ОКБ, носившего тогда скромное название «п/я 24»[81]. Эти работы дали ему необходимый опыт для более масштабной разработки, вошедшей впоследствии в золотой фонд советской компьютерной отрасли: первой в СССР полупроводниковой серийно выпускаемой управляющей машины широкого назначения (УМНШ) «Днепр».
Борис Николаевич начал работу по созданию УМШН «Днепр» по предложению В. М. Глушкова в 1958 году. По словам Малиновского, это произошло так.
«Как-то, встретив меня чуть ли не в коридоре только что построенного здания ВЦ АН УССР (на его открытие приезжал Б. Е. Патон), Виктор Михайлович сказал:
— Надо разработать универсальную управляющую машину. Сейчас все увлекаются специализацией. Но проектировать ЭВМ долго, она к моменту создания устареет, а внести изменения в специализированную ЭВМ практически невозможно. Техника всегда возникает в универсальном варианте, а потом происходит специализация».
В те годы идея создания управляющей машины витала в воздухе. УМШН «Днепр» стала первой в СССР.
Машина «Днепр» в основном предназначалась для того, что через некоторое время назовут АСУ ТП (автоматизированная система управления технологическим процессом). Тогда, однако, такого понятия еще не существовало. И, что еще хуже, не было единой системы измерительных приборов: существующие сотни типов приборов в массе своей были стрелочные, рассчитанные на визуальное восприятие, цифровые измерения еще не существовали и в проекте. Потому на первом плане стало проектирование интерфейса связи с регулируемым объектом на основе стандартных электрических сигналов. Его назвали общепринятым впоследствии сокращением УСО — устройство связи с объектом.
УМШН «Днепр» в Политехническом музее в Москве
Отладка первого образца УМШН «Днепр», 1960 год
В конструкции самой машины вроде бы все было ясно — к тому времени теоретических проблем уже не было. Однако, в «Днепр» намечалось использование полупроводников и ферритовой памяти на миниатюрных сердечниках, более надежных и компактных, чем ламповая техника, а в этой области опыта в 1958 году во всей стране, практически, не было ни у кого. Даже в ИТМ и ВТ только-только закончили проектировать ламповые БЭСМ-2 и М-20, а проекты полупроводниковых БЭСМ-3М и БЭСМ-4 еще даже не начинались. Так что у Бориса Николаевича есть все основания называть «Днепр» первой советской машиной на полупроводниковой базе.
