Организаторам аферы – Клиффорду Ирвингу, его жене Эдит и Дику Саскинду пришлось отвечать за свои действия перед судом. Им был предъявлен целый букет обвинений, включая подделку документов, кражу крупной суммы денег, мошенничество с использованием почты, лжесвидетельство, тайный сговор с целью обмана…
16 июня 1972 года Ирвинг был осужден на два с половиной года, из которых провел за решеткой семнадцать месяцев в трех федеральных тюрьмах. Он вышел на свободу 14 февраля 1974 года. Ричард Саскинд отсидел в тюрьме пять месяцев из шести. Эдит Ирвинг была приговорена окружным судьей к двум годам лишения свободы, но уже через два месяца вышла на свободу. Обвинения Швейцарии, выдвинутые против нее, так и не были сняты, и в марте 1973 года швейцарский трибунал в Цюрихе приговорил ее к двум годам лишения свободы. 5 мая 1974 года она была досрочно освобождена.
Скандал разросся до таких размеров, что дело для них обернулось отнюдь не самым худшим образом. Ирвинг продолжал писать книги. В «Проекте “Октавио”» он обратился к рассказу о важнейшем периоде своей жизни – о том, как готовился к афере. И если «успех столетия» оказался жульничеством, то, однако, и само жульничество стало «успехом столетия». В 1974 году супруги Ирвинги сыграли самих себя в фильме знаменитого американского режиссера Орсона Уэллса «Ф. как фальшивка».
Реклама и шумиха привели к тому, что обман, на который решился Ирвинг, стал жить своей собственной жизнью, он как бы отделился от породивших его сил. Появились книги о несостоявшейся автобиографии Хьюза: «Обман», «Кулисы аферы Хьюз – Ирвинг».
В 1999 году скандальная псевдо-автобиография Ховарда Хьюза, пролежавшая четверть века в картонной коробке, появилась в сети Интернет. Компания Хьюза «Розмонт» пыталась запретить публикацию, но апелляционный суд решил дело в пользу Клиффорда Ирвинга. И вот парадокс: многие выдуманные Ирвингом и Саскиндом подробности жизни Ховарда Хьюза поразительно совпали с действительностью. Может, система Станиславского помогла?
Дело фальшивомонетчика Баранова
Королем фальшивомонетчиков Советского Союза часто называют Виктора Ивановича Баранова. Он стоит особняком среди известных в России изготовителей поддельных денег. Опытные сотрудники милиции признают, что «художников такого уровня больше нет», хотя экспертам приходится сталкиваться и с куда более совершенными фальшивками. В Центральном музее МВД даже был оборудован специальный стенд, посвященный деятельности Виктора Баранова.
Он вырос в Подмосковье, в обеспеченной семье. Мама – торговый работник, отец – сотрудник прокуратуры. В детстве Виктор с восхищением рассматривал ассигнации царской России. Ему было шестнадцать, когда семья переехала на Ставрополье. Виктор учился в художественной школе. «Во мне ведь течет кровь художника, – говорит Баранов. – Мой дядя, сгоревший на фронте в танке, был художником. И я до армии рисовал картины – “Аленушку”, “Три охотника”, выезжал на пленэр, писал с натуры». Отслужив в армии, Виктор устроился экспедитором в Ставропольский крайком партии, который возглавлял будущий президент СССР Михаил Сергеевич Горбачев.
Работа не приносила Баранову творческого удовлетворения – его незаурядные изобретательские способности не находили применения. Он предложил Комитету по изобретениям при Совете министров СССР оригинальное решение проблемы сортировки картофеля. Ему отказали под надуманным предлогом, мол, заявка оформлена неправильно. Баранов пытался внедрить на винзаводе складывающиеся ящики для перевозки стеклотары, но главный инженер отмахнулся от изобретателя, как от назойливой мухи.
Что побудило его взяться за изготовление фальшивых денег? Многие исследователи «Дела Баранова» считают, что это была жажда наживы, легкого обогащения. Сам Виктор Иванович говорит, что он хотел бросить вызов Гознаку и не собирался заваливать страну фальшивками.
Из показаний Баранова: «Поначалу я решил проникнуть в тайну печати – как высокой, так и глубокой. Я пошел в краевую библиотеку им. М.Ю. Лермонтова, где был записан, и начал брать для чтения, вернее, для просмотра, различные книги по полиграфии. Но ничего нужного для себя не нашел. Потом мне в руки попала книга “Занимательная гальванотехника”. В этой книге было сделано описание светочувствительн ого раствора. Это было примерно в 1971 году. По роду работы мне приходилось бывать в типографии издательства газеты “Ставропольская правда”, там я имел возможность увидать клише высокой печати. Бывая в типографии, я начал собирать там различную бумагу, считая, что она может служить образцами для исследования. Я понимал, что примитивный подход к решению этой проблемы результатов не даст. Поэтому я вскоре выехал в Москву в Библиотеку им. Ленина для изучения полиграфической литературы».
Баранов оборудовал мастерскую в сарае рядом со своим домом. Он понимал, какую сложную задачу поставил перед собой. Но смекалки ему было не занимать. К примеру, печатные формы он пытался выгравировать с помощью… стоматологической бормашины.
Работа была в самом разгаре, когда Баранова вдруг вызвали в милицию! Неужели разоблачен?
Баранов пришел в Ставропольское УВД в ожидании худшего. Но волновался он напрасно. Начальник отдела кадров предложил ему возить генерала, начальника УВД Ставропольского края. Баранов в то время работал шофером на автобазе Ставропольского крайкома КПСС, в числе его ответственных «клиентов» был и первый секретарь Михаил Горбачев. Виктор Иванович от лестного предложения отказался.
После визита в милицию Баранов понял, что его замкнутый образ жизни может вызвать подозрение у товарищей. Он стал чаще бывать с друзьями, больше отдыхать.
Четыре года ему понадобилось, чтобы научиться делать водяные знаки и бумагу, подобную гоcзнаковской, два с половиной – чтобы подобрать краску для глубокой печати, еще год на приготовление состава краски для высокой печати. Детали для оборудования он по частям заказывал у знакомых на ставропольских предприятиях. Химреактивы покупал с рук на трансформаторном заводе.
В Центральном музее МВД Виктор Баранов удостоился персональной экспозиции
Считалось, что воспроизвести защитную сетку на купюрах – сложные орнаменты, наложенные друг на друга – практически невозможно. Внешне узоры выглядели блеклыми разводами. Баранов, «разобрав» слой за слоем защитную сетку, с удивлением обнаружил изображения львов и мифических животных. Он изобрел установку для нанесения водяных знаков, шаровую мельницу для тонкого размола красителей, сконструировал печатный станок, придумал уникальный состав для травления меди. «На мне несколько рубашек просто сгнило за эти двенадцать лет поисков», – рассказывает король фальшивомонетчиков. – Я мог просидеть в сарае и день, и два». Баранов перешел на работу в пожарную часть, чтобы дежурить сутки через трое.
