сегодня. Может быть, да.
Джексон: Дайте, пожалуйста, если возможно, более точный ответ. Не заявляли ли вы в письме к Шахту от 18 декабря 1936 года, что считаете своей задачей, по вашим собственным словам, в течение четырех лет привести всю экономику в состояние готовности к войне? Говорили вы это или нет?
Геринг: Само собой разумеется, что я это говорил.
Джексон: Так. Вспоминаете вы отчет Бломберга в 1937 году, в котором (если вы хотите, вы можете посмотреть соответствующий документ, С-175) он писал:
«Общее политическое положение показывает, что Германии не следует опасаться нападения ни с какой стороны…»
Геринг: Для того времени это было вполне вероятным…
Джексон: Через месяц после этого вы создали концерн «Герман Геринг»?
Геринг: Правильно.
Джексон: Ваши заводы занимались тем, что приводили Германию в состояние готовности к войне? Не правда ли?
Геринг: Это неправильно. Предприятия «Герман Геринг» занимались исключительно вопросами разработки германских железных руд в районе Зальцгиттер в Верхнем Пфальце, а после аншлюса — разработкой железных руд в Австрии… Только значительно позднее появились сталелитейные и вальцовочные заводы, то есть промышленность.
Джексон: Предприятия «Герман Геринг» являлись составной частью четырехлетнего плана? Разве не так?
Геринг: Правильно.
Джексон: Вы уже сказали, что четырехлетний план имел своей целью подготовить экономику Германии к войне, а заводы «Герман Геринг» были организованы для того, чтобы разрабатывать рудные запасы и запасы железа и доводить этот процесс разработки до подготовки готовых орудий и танков. Не так ли?
Геринг: Нет, это неправильно. Концерн «Герман Геринг» вначале не имел своих оружейных предприятий. Он занимался, как я уже подчеркивал, добычей сырья и получением стали.
Допрос подсудимого Геринга
(Из стенограммы заседания Международного Военного
Трибунала от 21–22 марта 1946 года)
Руденко: Правильно ли я понял вас, подсудимый Геринг, что все основные решения во внешнеполитической и военно-стратегической областях в окончательном их виде принимались Гитлером самостоятельно?
Геринг: Да, правильно. Для этого он и был фюрером.
Руденко: Следует ли понимать это так, что Гитлер принимал решения без заслушивания мнения специалистов, без изучения вопроса, без анализа различных материалов, которые могли представить эти специалисты?
Геринг: Это происходило различным образом. В отдельных случаях он, естественно, распоряжался о предоставлении ему соответствующих материалов, но эксперты не могли точно угадать, для чего это делается. В других случаях он говорил экспертам, что намеревается совершить. В этих случаях он получал от них соответствующие материалы и заключения. Но решал как высший руководитель он сам.
Руденко: В этом случае правильно ли я понимаю вас, что при решении серьезных вопросов Гитлер в той или иной степени опирался на материалы или анализы, представляемые ему его ближайшими сотрудниками, работавшими и консультировавшими его в соответствующих областях?
Геринг: Частично это были близкие его сотрудники. При представлении информации это были менее близкие сотрудники из соответствующих ведомств.
Руденко: Не скажете ли тогда вы, кто являлся таким ближайшим сотрудником Гитлера в области военно-воздушного флота?
Геринг: Само собой разумеется, я.
Руденко: В вопросах экономики?
Геринг: По вопросам экономики — это также был я.
Руденко: По внешнеполитическим вопросам?
Геринг: Здесь обстояло по-разному. Это зависело от того вопроса, который решался, и насколько фюрер намеревался привлечь кого-либо к обсуждению этого вопроса или его разъяснению.
Руденко: Кого вы можете назвать из таких ближайших сотрудников персонально?
Геринг: Ближайшим сотрудником фюрера был, как я уже сказал, в первую очередь я. Затем ближайшим сотрудником, хотя это слово не совсем правильно, был доктор Геббельс: он просто больше говорил с ним, чем с другими. Вы также должны различать то время, к которому это относилось, потому что на протяжении двадцати лет картина менялась. В конце ближе всего к нему оказался Борман. В 1933–1934 годах и почти до самого конца — Гиммлер, но только по определенным вопросам. Если фюрер стоял перед разрешением каких-либо специальных вопросов, которые касались какого-нибудь ведомства, то, само собой разумеется, он привлекал того, кто лучше всего разбирался в этих вопросах, как принято и в других правительствах. От них он и требовал соответствующие материалы.
Руденко: Назовите, кто в области внешней политики являлся ближайшим сотрудником Гитлера?
Геринг: Что касается внешней политики, то о близком сотрудничестве с фюрером можно говорить только тогда, когда подразумевается техническая сторона вопроса. Самые же важные и значительные решения в области внешней политики он обычно обдумывал сам, после чего сообщал о результатах этих размышлений своим ближайшим сотрудникам и доверенным лицам из его окружения. Только в редких случаях он разрешал обсуждать те или иные вопросы. Так, например, это имело место со мной. Но техническое выполнение его решений по вопросам внешней политики, которые находили свое выражение в нотах или в чем-либо другом, поручалось министерству иностранных дел и министру иностранных дел.
Руденко: Подсудимому Риббентропу?
Геринг: Конечно, он был именно этим министром. Однако он не руководил внешней политикой.
Руденко: По военно-стратегическим вопросам кто консультировал Гитлера?
Геринг: Это был ряд лиц. На основании чисто ведомственного порядка к обсуждению стратегических вопросов привлекались три главнокомандующих частями вооруженных сил и их начальники штабов. Частично — также штаб оперативного руководства, который находился непосредственно в подчинении у фюрера.
Руденко: Кто из подсудимых может быть вами назван в качестве таких консультантов?
Геринг: В том случае, когда фюрер запрашивал, советником по вопросам стратегического порядка был генерал-полковник Йодль, начальник штаба оперативного руководства, по военно-организационным вопросам — три главнокомандующих, в числе которых были я и гросс-адмирал Редер, а впоследствии гросс-адмирал Дениц. Последние двое — по морским вопросам.
Руденко: Все эти советники не могли быть в стороне, они оказывали свое влияние своими советами и консультациями на решения Гитлера?
Геринг: Они не находились в стороне, но влияние они имели лишь в той степени, в какой их мнения совпадали с точкой зрения фюрера.
Руденко: Ясно. Перейдем к следующей группе вопросов. Когда именно вы начали разработку плана действий германской авиации против Советского Союза в связи с вариантом «Барбаросса»?
Геринг: План стратегического сосредоточения и развертывания военно-воздушных сил в связи с вариантом «Барбаросса» был разработан моим Генеральным штабом после первого указания фюрера относительно возможного возникновения конфликта, то есть после ноябрьского указания.
Руденко: 1940 года?
Геринг: В 1940 году. Но я в своей области уже до
