но так и не изменил своего доброжелательного отношения до последних дней, хотя дон Хуан Австрийский одобрял Филиппа II в строгости мер, принятых отцом в отношении непокорного сына. Насколько известно, дядя и племянник поспорили всего лишь один раз.
Как-то в запале одного из своих пресловутых приступов гнева во время обучения дона Хуана и двух его племянников [9] в университете Алькала-де-Энарес дон Карлос заявил дяде:
— Я не могу спорить с человеком низкого происхождения. Ваша мать была потаскушкой, а вы суть бастард.
Дон Хуан, отнюдь не блиставший академическими успехами, тем не менее, не принадлежал к числу тех, кто лезет за словом в карман, и моментально парировал выпад племянника:
— При всем том мой отец был намного более великим человеком, нежели ваш.
Принц пожаловался отцу, но тот отреагировал самым рассудительным образом:
— Дон Хуан прав: его отец, император, мой повелитель, был более великим человеком, нежели я, таковым ваш отец никогда не станет.
Тем временем, Филипп II вторично овдовел, когда скончалась его супруга, королева Англии Мария Тюдор, своей непримиримой политикой преследования протестантов заработавшая себе нелестное прозвище «Кровавая». Иссохшая от постоянной борьбы с политическими и религиозными противниками принцесса, перешагнувшая порог четвертого десятка, она была настолько неаппетитна, что Филипп не устоял и в Лондоне воспользовался сексуальными услугами дочери какого-то пекаря. Новость тут же распространилась в народе, который от души потешался, распевая на всех углах песенку о низкопробных вкусах высокомерного короля. На престол взошла сводная сестра Марии, 25-летняя Елизавета, рыжеволосая весьма привлекательная девица. К невесте с таким роскошным приданым со всех концов Европы толпой сбежались коронованные женихи, но молодая королева выказывала очень высокую разборчивость. Филипп II без малейших колебаний решил присоединиться к соискателям, дабы вернуть Англию в лоно католической церкви.
«Я вознамерился отбросить в сторону все соображения, которые могли бы быть выдвинуты против, и замыслил оказать сию услугу Господу, сделав брачное предложение королеве Англии».
Тем временем дон Карлос, весьма мучившийся ходившими о нем слухами, что он является импотентом, с помощью какого-то цирюльника, снабдившего его чудодейственным питьем, наконец-то познал радости плотской жизни. Для сей цели было уплачено десять тысяч дукатов девушке, согласившейся принять участие в столь низменном эксперименте, и подарен дом для проживания вместе с ее матерью. Вкусив от запретного плода, дон Карлос зачастил в публичные дома и потребовал от отца женить его. Однако тот под всяческими предлогами уклонялся, осознавая, какое потомство может появиться у его отпрыска.
Тем временем Елизавета тянула с окончательным ответом — нам известно, что она предпочла остаться королевой-девственницей, — а европейская политика предъявляла Филиппу II свои требования. Согласно Като-Камбрезийскому договору, союз между Испанией и Францией должен был быть скреплен брачным союзом между двумя династиями. Надо сказать, что дон Карлос еще в детстве был помолвлен с французской принцессой Елизаветой из дома Валуа. Осознавая, что с таким наследником испанский трон ожидает незавидное будущее, а других детей у него нет, король Филипп не стал долго думать и сам женился на 13-летней принцессе. Этот брак оказался не так уж плох, если судить по письмам супруги монарха:
«Уверяю вас, что я суть самая счастливая женщина в мире».
Елизавета очень тепло относилась к своему пасынку, будучи ненамного старше его. Между ними возникло нечто вроде искренней и совершенно чистой дружбы. Исторические факты явно не соответствуют фабуле романтических трагедий немецкого драматурга Ф. Шиллера и итальянского В. Алфьери, на которых основана гениальная опера Верди. Считается, что тут немалую роль сыграли памфлеты политических злопыхателей, в изобилии печатавшиеся в Нидерландах, откуда они расползались по всей Европе.
Постепенно отец превратился для дона Карлоса в средоточие зла, и юноша решил тайно бежать из страны. Для этого требовались значительные средства. Принц написал письма нескольким испанским грандам с просьбой ссудить ему денег. Филипп II решил, что дело зашло слишком далеко, и посадил его под строгий надзор, разрешив посещения только по особому разрешению. Дон Карлос теперь называл отца не иначе как «тиран». История разошлась по всей Европе и наделала много шума. Филипп же написал папе римскому письмо:
«Поскольку за мои грехи Господу было угодно, чтобы сей принц имел столько изъянов, и таких значительных, частью по умственной части, частью вследствие его физического состояния, и у него полностью отсутствуют необходимые качества для управления государством. В том случае, когда по окончании моих дней ему перейдет наследование трона, возникнут величайшие неудобства и значительные опасности с последствиями всеобщей пагубы. В таких обстоятельствах на основании широкого и тщательного опыта и ввиду бесполезности всех испробованных средств я пришел к убеждению, что невозможно надеяться ни на какое-то устранение изъянов, ни на то, что с течением времени можно избежать несчастий, каковых по справедливости опасаемся, считаю надобным заточить его, дабы проверить с тщанием и разумностью средства достижения целей, каковые мне предложили без попадания под чьи-либо осуждения».
Вывод напрашивался сам собой: следует лишить принца прав престолонаследия. Сделать это было нелегко, ибо принц в возрасте 14 лет уже был признан кортесами наследником. Обосновать лишение прав перед Святым престолом можно было только на основании еретических взглядов, но дон Карлос всегда проявлял величайшую набожность.
Оскорбленный принц принимал все меры для того, чтобы покончить жизнь самоубийством. Все колющие и режущие предметы у него отобрали, поэтому он решил уморить себя голодом, но не смог вытерпеть отсутствие еды. Дон Карлос проглотил свой перстень с крупным бриллиантом, но тот вышел наружу естественным путем. Потом принц пытался поглощать огромное количество охлажденной воды и спать с открытым окном обнаженным. Но и это не повлекло за собой никаких последствий. В середине июля ему подали паштет из куропатки, который принц проглотил почти целиком, после чего почувствовал ужасную жажду и начал усиленно пить ледяную воду. У него случилось несварение желудка, и он скончался 24 июля 1558 года. Перед смертью инфант пожелал увидеться с отцом, но тот имел жестокость отказать умирающему в этой последней просьбе. Через два месяца у королевы Елизаветы произошел выкидыш, от последствий которого
