Генерал сообщил, что одновременно по аэродрому
Аскания-Нова нанесут удар подразделения ВВС 51-й армии.
- Готовность к нанесению удара - завтра, 21 сентября, с рассветом, время вылета получите дополнительно.
Заканчивая совещание, Василий Васильевич сказал:
- В целях скрытности подготовки к удару и достижения внезапности разрешаю сегодня информировать о поставленной задаче только комиссаров эскадрилий, инженеров и своих заместителей. Подготовка летного состава - по вашим планам.
Совещание закончилось, но никто не поспешил к выходу. Я, как ведущий всей группы, и другие командиры эскадрилий уточняли детали полета по маршруту и нанесения удара. Наконец обо всем договорились, вышли из помещения и оказались под звездным куполом темной южной ночи. Вот уж воистину положение - хуже губернаторского: "дома" меня ждут дела совершенно неотложные, а ночного старта на нашем аэродроме нет.
Выручил, как это нередко бывало, случай: командир "братской" эскадрильи А. И. Коробицын, без труда разгадав причину моей озабоченности, предложил:
- На моем аэродроме базируются боевые У-2 95-й эскадрильи капитана Кузьмина. Сегодня ночью они будут летать на Перекоп, так что ночной старт гарантирован. Сейчас позвоню начальнику штаба, чтобы тебя встретили и на машине доставили куда прикажешь. Взлетай сразу за мной, мой УТ-2 на дороге.
С трудом я добрался в кромешной темноте до своего У-2, в кабине которого увидел продрогшего Цыганова. Прислушались. Вслед за Коробицыным запустили мотор, взлетели с интервалом в несколько секунд. А когда я развернулся в сторону назначенного аэродрома ночников, то ни луча прожектора, ни огонька там не увидел. Неужели они еще не начали полеты или, хуже того, все ушли на задание и не скоро вернутся? А тут еще беда - на радостях не уточнил у Коробицына курс на этот аэродром, и расстояние до него знаю только приблизительно.
Нашел единственный выход: пролетел десяток минут в предполагаемом направлении и положил У-2 в мелкий вираж. Вожу машину по большому кругу в расчете, что если не очень далеко уклонился от аэродрома, то откликнется на знакомый голос одинокого "кукурузника" стартовый наряд.
Проходят десять, двадцать, тридцать минут... И каждую новую отсчитывает уже не секундная стрелка, а встревоженное сердце - бензин на исходе! Сколько осталось литров топлива в баке? В любую секунду может обрезать мотор, и тогда...
Тридцать пять... Тридцать восемь... Сорок минут... Какая же станет роковой, бросит самолет в бездонную черноту навстречу невидимому препятствию.
Да нет же, не такая темнота и беспроглядная! Вот эта серая лента - не взлетная ли полоса? А в стороне от нее ровные квадратики, похожие на какие-то строения... Все... Решаюсь...
Прохожу на малой высоте над "полосой". Похожа, черт побери, на настоящую, и препятствий не заметно. Экономя секунды, захожу на посадку по "малой коробочке", чтобы погасить скорость, вывешиваю самолет до предела и...
Удар колесами и костылем о землю. Мгновенно выключаю зажигание. Остановился воздушный винт, а вслед за ним, пробежав 25 - 30 метров, и самолет. Мне показалось, что он облегченно вздохнул вместе с нами наконец-то!..
Вылезли из кабин, отошли немного в сторону и с наслаждением закурили. Вдруг слышим голоса:
- Вот он! Так это же "кукурузник"!
Подошли бойцы зенитной батареи и, убедившись, что мы - свои, объяснили; приземлились мы на ровную площадку в 3 - 5 километрах от аэродрома. Кто-то из них вызвался сбегать туда и сообщить о месте нашей посадки. Но не успел я дать согласие, как неподалеку полыхнули лучи прожекторов - заработал ночной старт. А что, если рискнуть?..
Попросил Цыганова покачать за плоскость, прислушался: горючее в баке плескалось. Решили лететь.
С помощью бойцов развернули самолет против ветра, запустили мотор и - в воздух. Пара минут полета, посадка с прямой на подсвеченную, теперь уже настоящую, полосу. Вот теперь - все!
Оказалось, что "все", да не для всех. В вихре только что пережитого мы забыли о Коробицыне, а на КП сейчас узнали, что его УТ-2 здесь не приземлялся. Да и не мог бы, ведь ночной старт не включали, чтобы не демаскировать аэродром, над которым долго кружил вражеский воздушный разведчик.
Значит, Коробицын, если не подвела техника, все еще в воздухе. На его более скоростной, чем наша, машине посадка ночью вне аэродрома смертельно опасна. Надо во что бы то ни стало вывести его на аэродром.
Минут десять один из прожекторов работал в режиме светомаяка, то уставив луч в зенит, то покачивая им из стороны в сторону. И вот в воздухе прочертила дугу зеленая ракета. Сигнал: "Вас вижу". А вскоре заметно перенервничавший Александр Иванович стоял рядом с нами.
К полуночи приехали на свой аэродром.
- Всем спать, - распорядился я, - а комиссара эскадрильи и заместителей прошу явиться на КП.
Когда все вызванные собрались, я кратко проинформировал их о поставленной задаче, подчеркнув ее важность и сложность решения.
В целях скрытности подготовки и достижения внезапности ударов по аэродромам Чаплинка и Аскания-Нова решил с подъемом личного состава довести задачу только до командиров звеньев и уточнить с ними все вопросы, связанные с ее решением. Они в свою очередь поставят задачу летчикам за час до вылета, а за тридцать минут проведем короткий проигрыш всей динамики полета.
К 21 сентября обстановка на фронте еще больше обострилась. Противник начал стягивать войска, танки и артиллерию, явно готовясь к штурму Перекопа. Это внесло изменения в планы действий Фрайдорфской авиагруппы. Вместо штурмовки аэродрома Чаплинка генералу В. В. Ермаченкову пришлось до 13.00 дважды поднимать по 20 - 25 самолетов для действий по мотопехоте и артиллерии противника в районах Второ-Константиновки, Чурюма и отметки Памятник.
В этих вылетах особенно отличились пилоты И-15 лейтенант В. Я. Пастух, старший лейтенант С. Д. Иванов, младшие лейтенанты С. Г. Петров и И. Г. Буцкой. Атакуя совместно с тремя Ил-2 из 46-й авиаэскадрильи, они сумели поразить склад горючего и подорвать штабеля артиллерийских снарядов. Противник пытался оказать противодействие в воздухе, но надежно сработало прикрытие, потерь мы не имели.
Мне почему-то казалось, что после этих двух напряженнейших вылетов руководство авиагруппы вряд ли пойдет на то, чтобы нанести еще и удар по аэродрому Чаплинка в соответствии с разработанным накануне планом, ведь летный состав устал, а это задание представлялось особенно важным, требующим от исполнителей мобилизации всех сил. Однако перед самым обедом майор А. З. Душин сообщил как ни в чем не бывало:
- На аэродроме Чаплинка, согласно данным утренней разведки, сосредоточено до 30 самолетов противника. Генерал Ермаченков приказал нанести удар в 16.00. Организация атак и состав ударной группы прежние, но прикрывать вас будут тринадцать И-16 и три Як-1{2}. Чтобы избежать разного рода накладок, еще раз напоминаю, что одновременно с вами по аэродрому Аскания-Нова будут действовать самолеты ВВС 51-й армии.
