Да вон же, вон – прямо за пыльной тополиной листвой белеют платья с пышными юбками и доносятся спокойные девичьи голоса!
А то вдруг протарахтит мимо, сворачивая в сторону ВИЗа грузовичок-недомерок, зачихает мотором, оставит после себя едкий, почти серный, вонючий запах… блеснут штыки, торчащие поверх дощатого кузова, гоготнут напряжённо молодые глотки и полетит на дорогу самокрутка, прочертив в воздухе огненную дугу…
А во дворе Первомайской, 1, говорил мне один мужичок-охранник, отсиживающий там сторожем, в прошлом году вообще жуть приключилась.
Здание это с 19-го века – бывшая Пробирная Палата Екатеринбурга.
Ну, вокруг натыканы домишки чуть помоложе. Замкнутый двор с воротами ещё на моей памяти бурьяном был покрыт. На прогретых дневным солнцем досках дровяного сарая, торчавшего с 30-х годов, котята бездомные грелись, а по ночам за крысами гонялись. До Ипатьевского дома по прямой – три минуты ходьбы.
Так вот… выходит прошлым летом этот мужичок в ночной двор на предмет осмотра и бдения. Часа в три ночи, говорит, выходил. Двор сейчас полностью заасфальтирован, – машинёшки разнообразные стоят, ворота заперты…
Вышел…
А вот нет ни машин, ни асфальта!
В глухой кромешной тьме слабо фосфоресцирует трава… как стрелки на часах… аккуратным прямоугольником светится.
Дома, двор окружающие, глыбами мрака ворочаются, стонут глухо.
Сомкнуться тужатся, задавить…
И стоят на траве столы ровными рядами. Лежат на них люди в белых саванах, ликом светлые и в восковых руках у каждого свечечка теплится.
Колокол откуда-то со стороны ВИЗа, от Ивановской церкви – бом-м-м… глухо так… и звук стелется, затихая, в хрип отдаёт…
Как мужик на ногах устоял – сам не упомнит. Заперся у себя в комнатке и залпом выдул бутылку водки, накануне припасённую. Утром скандал, конечно… попёрли его с работы… а он и рад.
Вот так-то.
Нет, не ходите июльскими ночами в тех местах, не ходите! Уверяю вас – это не интересно
Это – страшно.
Я, вот, честно говоря, к этому не готов.
ПОСТСКРИПТУМ К "ГОРОДСКИМ ЛЕГЕНДАМ"
Приходит мне тут письмецо с горькой укоризной. Что же ты, малоуважаемый Кот, собрал всю чернуху начала 90-х и теперь смакуешь разнообразные неаппетитные детали, пугая честной российский народ кошмариками Екатеринбурга? Уж не стоит ли за этим зловещая тень ЦРУ?
Или Моссада? Или иной злокозненной организации, целью которой является вливание в широкие русские души ядовитого дурмана и прочего подрывного материала?
Где, мол, позитив? Где песни, легенды, сказания, тосты и танцы о том, как хорошо и счастливо живётся уральской столице под мудрым руководством партии и правительства… в смысле – губернатора и мэра? Где, мать-перемать, облагораживающее действие социалистического реализ… тьфу, ты! – позитивного бытописания?
Тут-то, дорогие мои, Кот и напрягся.
Будучи существом мирным и ленивым, но в то же время – весьма памятливым на исторические параллели и опыт собственной жизни, Кот тотчас уловил веяния и течения и торопливо попытался влиться в
Генеральную линию.
А, вот, шиш! То ли у Кота дар такой, собирать вокруг себя рассказчиков ужасных мистик и мистических ужасов, то ли оптимисты и энтузиасты инстинктивно избегают Кота… у которого и морда-то унылая в последнее время… уж и не знаю, что и думать!
Зато, встречаясь на днях с молодым и полным сил следователем Ф., сходу натыкаюсь на очередную таинственную историю. Свежую, так сказать! И, боюсь, являющуюся неким зародышем новой легенды
Екатеринбурга…
А как, собственно, и зарождаются легенды? Так, потихоньку, полегоньку. Там наврали, тут не расслышали и добавили отсебятины, здесь для красного словца отмочили шуточку. Ну, и само собой, напустили жути кромешной, чтобы два раза не ходить и сразу вывалить на доверчивого слушателя весь объём кошмара. Пусть ночью со светильником спит, от каждого шороха вздрагивает и стелет на подушку газетки, чтобы холодный пот наволочку не замочил.
Ну, я вам таких страстей на ночь глядя рассказывать не собираюсь.
Как говорится, сухие факты и голая истина. Правда, рассказываю со слов молодого и рьяного следователя Ф., а он – мужик литературного склада ума и рассказы свои так мастерски закручивает, что поневоле успокаиваешь себя тем, что, мол, Кириллушка наш, свои байки, поди, чуток приукрасил. По тем самым причинам, кои я выше изложил… хе-хе-хе. И спишь более или менее спокойно.
Итак, случилась эта история в прошлом году аккурат в День Города.
День стоял тёплый и жаркий. Всё, как у приличных людей: толпы народа по Плотинке разгуливают, бурлят выставки цветов, кошек, приусадебных агрономических чудес и прочих радостей уральского климата. Оркестры дудят, заезжие московские гости от "Дома-2" до "Фабрики звёзд" в микрофоны кричат и бёдрами двигают, флаги и шарики на ветру треплются, а вечером салют на полчаса во всё небо. Гуляет столица
Среднего Урала, с гордостью именуя себя "третьей столицей России", ради праздника и не вспоминая о том, что на эту роль в стране претендуют ещё с полдесятка городов.
И вот, в центре города на перекрёстке улиц Пушкина и Малышева, тащится через дорогу старушка. Место многолюдное, но в паре кварталов от проспекта Ленина, по которому толпы разгуливают.
Поэтому в летних кафешках и просто на лавочках сидит городской люд, трескает мороженое, дует пиво, отдыхая от суеты и готовясь снова нырнуть в многотысячные толпы в поисках невинных развлечений.
Старушка же через дорогу ползёт еле-еле. Со стороны Центра, заметьте! Согнута, бедолага, в дугу, – остеопороз – бич пожилых женщин! – и толкает впереди себя тележку с обшарпанным деревянным кузовом. Колёса у тележки от детской коляски. Проржавели эти колёса настолько, что движутся с трудом. Да бабульке это и надо, поскольку коляску она использует, как подпорку.
Шажок сделает – тачку вперёд продвинет сантиметров на двадцать.
Снова шагнёт – снова продвинет. И такими темпами – через перекрёсток. Слава Богу, у водителей, дождавшихся для себя зелёного света, хватает совести не сигналить. Опять же, все действуют по-разному и в полном соответствии с темпераментом: кто пытается объехать бабку, меняя рядность туда-сюда, кто терпеливо ждёт, а потом уже по пологой дуге осторожно огибает… а кто подрезал жёстко
– и газу!
Улица широкая, в несколько рядов. Бабуля её минут десять переходит, не обращая внимания на транспорт.
О, перешла! Спасибо Господу за малые радости!
И двигается бабуля дальше теми же размеренными старческими движениями мимо шестнадцатилетних девчонок, смакующих в тенёчке тополя два пирожных на троих. Вид дряхлой бабушки, конечно, аппетита им не прибавляет, но, как говорил Н.В.Гоголь: "В каждой девушке сидит чёрт, подстрекающий её любопытство!".
