Как он потом сам признался, “это была абсолютно наивная идея”.
Саша с матерью, 1966 г.
“Появившись на свет в результате недолговечного студенческого брака…”
Саша с дедом в Нальчике.
“Он сказал, что вся наша семья защищала Родину, и мне это тоже предстоит”.
В училище военной контрразведки КГБ.
“Я согласился не раздумывая”.
Свадьба, 14 октября 1994 г.
“Понимаешь, Марина мою душу вроде как востребовала”.
Сашино служебное удостоверение.
“…маленькая красная книжечка открывала любую дверь”.
“Я был майором в Антитеррористическом центре, когда познакомился с Березовским”, - продолжал свой рассказ Саша. — “В тот день на него было совершено покушение. Березовский был важной персоной, и начальство разослало директиву всем подразделениям: каждый, у кого есть информация по этому делу, должен подключиться к расследованию. У меня были кое-какие соображения, и я решил поговорить с потерпевшим”.
Я хорошо помнил покушение на Березовского — именно тогда я впервые услышал о нем. Фотография развороченной бомбой машины красовалась на первой странице “Нью-Йорк Таймс”.
Фугас с дистанционным управлением был заложен в припаркованный голубой “Опель”; взрыв произошел 7 июня 1994 года в 17:20, когда серый “Мерседес” Березовского выезжал из ворот Клуба — дома приемов компании “Логоваз” на Новокузнецкой улице. Водитель был убит на месте, а сам Березовский и его телохранитель чудом уцелели, отделавшись легкими ожогами. Взрывная волна выбила стекла в восьмиэтажном доме напротив; осколками ранило шестерых прохожих. Это было одно из первых громких покушений эпохи приватизации. Деловые конфликты и финансовые разногласия в те времена было принято решать не в суде, и даже не за взятки, а с помощью бандитов, так как силы правопорядка, как и все госструктуры, “контуженные” рыночной реформой, практически не функционировали.
— Мы так и не узнали, кто стоял за этим покушением, — сказал Саша, — но это точно было связано с автомобильным бизнесом.
Березовский был владельцем первой в стране сети по продаже автомобилей. Ее название “Логоваз” происходило от слов “логика” — в память о прежней жизни, в которой он был математиком, и ВАЗа — Волжского автомобильного завода. По первоначальной Сашиной версии, взрыв был частью войны за территорию: “Логоваз” открывал автосалоны по всей Москве, вытесняя Солнцевскую ОПГ.
Однако впоследствии Саша пришел к выводу, что к покушению причастен кто-то из руководства ВАЗа.
— Борис тогда собирался приватизировать завод. Один из его людей, Николай Глушков, физик, переквалифицировавшийся в экономиста, стал копаться в финансах предприятия, — объяснил Саша, — и залез слишком глубоко во взаимоотношения дирекции с посредническими компаниями. Ну вот, кто-то из них и заказал Бориса.
Это был классический конфликт времен российской приватизации. Новые акционеры неизменно обнаруживали, что вся прибыль оседает в карманах посредников по реализации продукции, а само предприятие работает в убыток и держится на плаву только благодаря государственным субсидиям. Посреднические структуры обычно принадлежали директору предприятия — прежнему советскому руководителю, или его семье, или его друзьям. Приватизация означала конец благополучию директора, поскольку новые собственники быстро прикрывали кормушку.
— Если Бориса заказал кто-то с ВАЗа, то исполнителями могли быть только Курганские, а не Солнцевские, — объяснял Саша, — потому что, в отличие от Солнцевской ОПГ, у Курганской не было собственного бизнеса, и она специализировались на заказных убийствах. Курганцы могли замочить любого. У них везде были свои люди, даже в милиции.
Допросив Березовского как потерпевшего, Саша обменялся с ним телефонами. В последующие несколько месяцев они встречались еще пару раз, но у него никак не получалось завести речь о наболевшем — коррупции в силовых структурах. Да и расследование покушения так никуда и не продвинулось: в декабре началась первая чеченская война, и все, не связанное с ней, моментально стало для ФСБ делом второстепенным. Саша начал часто ездить в командировки на Кавказ. Обычные же преступления, включая заказные убийства по коммерческим мотивам, отошли на второй план.
10 декабря 1994 года три российские дивизии вошли в Чечню и осадили Грозный, где укрепились силы президента сепаратистов Джохара Дудаева. Во время неудачной попытки взять город в канун Нового года федеральные силы столкнулись с массовым сопротивлением и понесли значительные потери — почти две тысячи убитыми.
ПРОШЛО НЕСКОЛЬКО МЕСЯЦЕВ, и Саша решил, что его знакомство со знаменитым капиталистом постепенно сойдет на нет вместе с нераскрытым делом о покушении. Но в марте 1995 года судьба вновь свела его с Березовским, снова по долгу службы и снова при драматических обстоятельствах.
Тогда Борис уже полностью отошел от управления автомобильным бизнесом, который процветал и без его участия, и взялся за новое дело — телевидение. То была одновременно и коммерческая, и политическая деятельность.
Сорокавосьмилетний Березовский вошел в узкий кремлевский круг в начале 94-го года. Ввел его туда журналист Валентин Юмашев, писавший мемуары Ельцина и впоследствии женившийся на дочери президента Татьяне Дьяченко. Юмашев представил Березовского двум главным кремлевским фигурам — помощнику президента Виктору Илюшину и начальнику охраны Коржакову, влияние которого распространялось далеко за пределы сферы безопасности правительства; это был наиболее доверенный человек и частый собутыльник сильно пьющего президента. К тому же Коржаков лоббировал интересы “силовиков” — всех российских силовых структур.
Главной заботой Кремля в это время были стремительно приближавшиеся выборы — кончался первый президентский срок Ельцина. ОРТ (Общественное российское телевидение), новый проект Березовского, замышлялся как главный ресурс ельцинской предвыборной стратегии.
До появления Бориса 1-й канал советского телевидения назывался “Телекомпания Останкино”. Он вещал на десять часовых поясов на 200 миллионов зрителей, включая страны СНГ. По сути, это был конгломерат всевозможных программ и студий, который думские коммунисты давно пытались прибрать к рукам, заявляя, что “государственное телевидение должно контролироваться законодательной властью”. С Останкино конкурировал быстро набиравший силы частный телеканал НТВ, принадлежавший Владимиру Гусинскому — банкиру, связанному с московским мэром, который находился в оппозиции Кремлю. НТВ охватывало около 15 процентов телеаудитории. Третьей силой на телевизионном поле были местные телестанции в регионах, где в основном заправляли коммунисты. Было очевидно, что тот, кто возьмет под контроль 1-й канал, получит доступ к большинству избирателей. Березовский убедил своих друзей в Кремле, что он и есть тот человек, который сможет заставить телеэфир работать на Ельцина.
