– Джорджа Кьюкора – сразу же ответил Лазар.
– Я согласен, – подтвердил Элэн.
– О’кей, можете начать с ним переговоры – дал согласие Джек Уорнер.
Тем временем весть о том, что Уорнер может предложить Минелли работать над новым мюзиклом, достигла его агента. Тот, не долго думая, решив «ковать железо пока горячо», запросил огромную сумму для своего клиента и для себя. Джек Уорнер отказался сразу же. Он позвонил Ирвину:
– Сколько запросит Кьюкор?
– Столько, сколько ты ему заплатишь, – сказал Ирвин, отлично зная, что Джек назначил сумму в двести тысяч долларов.
– Мне наплевать сколько хочет Кьюкор, передай ему, что больше двухсот он не получит, пусть и не надеется.
– Ты уже его имеешь, – сказал Ирвин, зная, что Кьюкор никогда не получал больше ста тысяч.
Когда Ирвин позвонил Кьюкору с этой новостью, тот его горячо благодарил, он немедленно начал работу над фильмом – Джек Уорнер торопил, не желая терять ни одного дня. Фильм – мюзикл My Fair Lady стал настоящим шедевром, так как и мечтал об этом Джек Уорнер. Фильм получил восемь Оскаров, множество других наград. Были отмечены все – актер Рекс Харрисон, режиссер Джордж Кьюкор, продюссер Джек Л. Уорнер, костюмер Сесиль Битон, редактор, звукооператор, – все, кроме… несравненной Одри Хепберн.
Премьера фильма стала грандиозным праздником, Ирвин был все время рядом с Кьюкором. Мэри блистала элегантностью, она знала как быть известной, оставаясь в тени. «О, это большое искусство», – смеясь, говорил Ирвин Лазар, глядя с любовью на свою супругу.
Они были неразлучны. Если где-нибудь показывался Ирвин, – все знали, что Мэри поблизости. Супруги много путешествовали. Как-то Владимир Набоков сказал Ирвину: «Никогда не упускай возможности увидеть что-то необычное, новое для себя. Помни, что наступит такой момент, когда ты не сможешь это увидеть, и будешь горячо об этом сожалеть». Ирвин и Мэри следовали этому житейскому совету. Они побывали в далеких, экзотических городах и странах: путешествовали по Африке с местными гидами, были в Индии, Пакистане, Афганистане, опускались на морское дно и ездили на африканское сафари. Ирвин рассказывал, как он получил открытку от своего друга, писателя Ирвина Шоу, в которой тот писал: «Мы были на сафари в Африке, и наш гид – англичанин рассказывал о мировых знаменитостях, которых он сопровождал: среди них были Эрнест Хемингуэй, Кларк Гейбл, Ирвин Лазар, и принц Чарльз». Неплохая компания!
Он был бесстрашным маленьким человеком, отчаянным во всем: в деловых сделках, жизненных ситуациях, он никогда не унывал, зная, что обязательно наступит завтра, и завтра будет лучше чем сегодня.
Так было и в Греции, когда небольшой частный самолет, на котором он находился с друзьями, попал в аварию, – загорелся один из моторов. Они видели как пламя распространилось на фюзеляж. «Мы поворачиваем назад», – сказал пилот. «У меня важная встреча в Афинах, – сказал Ирвин, – продолжаем полет». К счастью, это случилось неподалеку от аэропорта, который находился на острове Кос. Там их ждала пожарная машина с полным оборудованием. Их пересадили в небольшой самолет, который доставил настрадавшихся путешественников в Афины. Там они сразу же отправились в Hilton, и, приведя себя в порядок, решили: «Сегодня вечером мы устроим большой пир!» Официант был удивлен, когда три человека заказали целую гору еды и напитков. «Сколько людей вы ожидаете?», – спросил он. «Никого, нас трое», – сказал Ирвин. «Но вы заказали еду на десятерых». «Не беспокойтесь, – мы все съедим», – отвечала дружная троица.
«Ты – бесстрашный, отчаянный человек», – сказал Ирвин Шоу своему другу Лазару. Он был свидетелем того как Ирвин, находясь у него в гостях, отплыл слишком далеко в океан на небольшом плоту. Внезапно начался шторм. Волны захлестывали Ирвина, покрывая его с головой. Писатель и его друзья стояли на берегу, не в состоянии помочь, – они только с ужасом наблюдали как маленькая фигурка отчаянно борется со стихией, то выплывая, то исчезая. Наконец Ирвину удалось прибиться к берегу. Шатаясь от слабости, он вышел из водной пучины и пластом упал на песок. Вечером, одетый во фрак, он приветствовал гостей, как всегда, – остроумный и веселый.
Всегда рядом с ним была Мэри – его верный друг, его самая любимая женщина. Именно она настояла на том, чтобы Ирвин написал мемуары об ушедшей эпохе, о гигантах кинобизнеса, о том как начинался и развивался Голливуд – ведь он был свидетелем и участником этого процесса. Ей не довелось прочитать книгу – весной 1992 года ей поставили диагноз – рак костей. Она мужественно вела себя во время болезни. Никто не слышал от нее ни слова жалобы, она не спрашивала в отчаянии: «почему я?»
Это был страшный удар для обоих – ведь Мэри была на 25 лет моложе Ирвина, и он надеялся, что она подхватит эстафету, продолжит его дело. Но ему было суждено остаться одному. Он очень тяжело переносил одиночество, – все в доме напоминало о Мэри. Ирвин изо всех сил старался выжить, выплыть из этой житейской катастрофы, «уцелеть после кораблекрушения», – так он называл то, что произошло. Помогло испытанное средство – работа. Он продолжил работу над книгой воспоминаний, устраивал великолепные приемы, посвященные вручению награды Оскар.
Он приглашал только самых интересных людей, – талантливых актеров, режиссеров, сценаристов, драматургов, художников – тех, с кем работал на протяжении своей столь блистательной жизни. Попасть на эти party было делом престижа.
Ирвин торжественно заходил в зал, опираясь на руку красивой молодой актрисы – каждая с удовольствием составляла ему компанию, – осматривал зал взглядом хозяина, подходил к каждому столику, шутил, острил, улыбался. Это был его праздник – ведь многих звезд он знал с самого начала их пути, многим помог обрести себя, найти свое место в этом сверкающем, сложном, таком непредсказуемом мире кино.
* * *
Кто знает – может быть в эти минуты он вспоминал свое детство в Brownsville, где жили прибывшие в Америку иммигранты из разных стран. Он был классическим примером self-made man. Да, он сам себя сделал начиная с той минуты, когда, набриолинив волосы у местного парикмахера, пошел в отцовском пиджаке и галстуке смотреть бродвейский мюзикл. С той минуты любовь к Искусству поселилась в его сердце. Невероятная энергия, профессионализм сделали его легендарным суперагентом, вошедшим в историю Голливуда.
Он представлял интересы Мадонны и Майкла Джексона, Барбры Стрейзанд и Марлона Брандо, экс-президента Америки Ричарда Никсона, Владимира Набокова и Ирвина Шоу, а еще – многих-многих других, тех, кто стал легендой современного искусства.
