Вуларду удалось уговорить Джобса, чтобы он в роли «советника» был максимально активен. Джобс одобрил заявление, где говорилось, что он «согласен расширить сотрудничество с Apple на срок до 90 дней и оказывать помощь, пока не будет нанят новый генеральный директор». Вулард употребил мудрую формулировку: было сказано, что Джобс возвращается «как советник во главе команды».
Джобс предпочел не занимать большой угловой кабинет Амелио, а выбрал небольшой кабинет рядом с залом заседаний на этаже, который занимало руководство. Он вникал во все аспекты бизнеса: дизайн продукции, возможность сокращения расходов, переговоры с поставщиками, обзор рекламных агентств. Он понял, что надо остановить утечку из Apple лучших кадров, и решил пересмотреть цены их опционов на акции. Акции компании упали так низко, что опционы почти ничего не стоили. Джобс захотел снизить цену исполнения опциона, чтобы они опять стали ценными. В ту пору это было законной практикой, однако компании старались этого избегать. В первый свой четверг на Apple Джобс устроил заседание совета директоров по телефону и обрисовал проблему. Директора отказались. Они попросили дать им время, чтобы изучить легальные и финансовые аспекты изменений.
— Это надо делать быстро, — сказал им Джобс. — Мы теряем хороших людей.
Даже его сторонник Эд Вулард, возглавлявший комитет по оплате труда, воспротивился:
— В DuPont мы никогда не делали подобного.
— Вы взяли меня, чтобы я поправил дела, и это ключевые люди, — объявил Джобс.
Когда совет предположил, что на изучение вопроса уйдет около двух месяцев, Джобс взорвался.
— Вы с ума сошли? — вскричал он. Помолчав несколько долгих мгновений, он продолжил: — Ребята, если вы не хотите это делать, я в понедельник не вернусь. Мне надо принять тысячи важных решений, причем гораздо более сложных, чем это, и если вы не в состоянии меня поддержать хотя бы тут, я провалюсь. Итак, если для вас это слишком трудно, я ухожу, а вы можете за глаза ругать меня и говорить: «Стив был не готов для этой работы».
На следующий день, после совещания с директорами, Вулард перезвонил Джобсу. «Мы даем добро, — сказал он. — Но кое-кто из совета отнюдь не в восторге. Ты просто нам пистолет к виску приставил». Опционы для высшего состава (у Джобса их не было) оценили по 13,25 доллара, это была цена на бирже в день ухода Амелио.
Вместо того чтобы радоваться победе и благодарить совет, Джобс по-прежнему возмущался, что должен отчитываться перед советом, к которому он не питал никакого уважения. «Остановите поезд, иначе ничего не получится, — сказал он Вуларду. — Компания при смерти, и у меня нет времени нянчиться с советом. Необходимо, чтобы все вы подали в отставку. Или же в отставку уйду я и в понедельник не вернусь». И сказал, что остаться может лишь один человек, Вулард.
Большая часть членов совета пришла в ужас. Джобс до сих пор не объявил, что намерен быть не просто «советником», а полноценным сотрудником в штате. И тем не менее он чувствовал, что заставит их уйти. Но суровая правда заключалась в том, что сила была на стороне Джобса. Совет не мог допустить, чтобы Джобс, разозлившись, ушел из компании, к тому же многих членов совета не вдохновляла мысль оставаться в Apple. «После всего, что они испытали, многие были счастливы уйти», — вспоминает Вулард.
И вновь совет нехотя уступил. Но с одним требованием: пусть вместе с Вулардом останется еще один директор. Так будет лучше для имиджа. Джобс согласился. «Это был отвратительный, кошмарный совет директоров, — рассказывал он. — Я согласился, чтобы остались Эд Вулард и еще один человек по имени Гарет Чан, который оказался совершеннейшим нолем. Он был не плохим, а просто никаким. Зато Вулард оказался одним из прекраснейших директоров, каких я когда-либо знал. Он гениален, это мудрый человек, который всегда поддержит, я мало таких встречал».
Среди тех, кому следовало уйти в отставку, был и Майк Марккула, который в 1976 году молодым венчурным инвестором пришел к Джобсу в гараж, влюбился в рождающийся на верстаке компьютер и гарантировал кредитную линию в 250 тысяч долларов, став третьим партнером и владельцем третьей части новой компании. На протяжении 20 лет он оставался неизменным членом совета, встречал и провожал многих генеральных директоров. Порой он поддерживал Джобса, но и ругался с ним, особенно в схватке 1985 года, когда встал на сторону Скалли. С возвращением Джобса Марккула понял, что ему пора уходить.
Джобс бывал резок и холоден, особенно по отношению к тем, кто вставал у него на пути, однако с теми, с кем начинал, бывал сентиментален. В категорию любимчиков попадал, разумеется, Возняк, хотя их пути и разошлись, а также Энди Херцфельд и еще некоторые члены команды Macintosh. В конце концов в эту категорию попал и Майк Марккула. «Я чувствовал, что он меня жестоко обманул, но он был мне как отец, и я всегда заботился о нем», — говорил позднее Джобс. Когда потребовалась отставка Марккулы, Джобс сам поехал в его дом на Вудсайдских холмах — хотел сообщить обо всем лично. Джобс, как обычно, предложил прогуляться, и они дошли до рощи, где стоял столик с лавками для пикника. «Он сказал, что собирает новый совет, чтобы начать со свежими силами, — рассказывал Марккула. — Он беспокоился, что я плохо на это отреагирую, и был рад, что так не случилось».
Затем они обсуждали, на чем должна сфокусироваться Apple в будущем. Джобс задался целью сделать компанию, которая выдержит любые перемены, и он спросил Марккулу, какая тут формула успеха. Марккула ответил, что компании-долгожители умеют обновляться. Hewlett-Packard делает это постоянно, поначалу компания производила оборудование, затем калькуляторы, а потом — компьютеры. «Microsoft оттеснил Apple из компьютерного бизнеса, — сказал Марккула. — Тебе придется обновить компанию и перейти на производство иных потребительских товаров или устройств. Бери пример с бабочки и преображайся». Джобс говорил мало, но в целом был согласен.
Старый совет директоров встретился в конце июля, чтобы ратифицировать преобразования. Вулард, который был настолько же деликатен, насколько Джобс был резок, поразился, увидев Джобса в джинсах и кроссовках. Он испугался, как бы Джобс не стал распекать давних членов совета за неудачи, но Джобс лишь мило сказал: «Привет всем!» Они проголосовали за принятие отставок, за избрание Джобса в совет директоров. Вуларду и Джобсу было поручено найти новых членов совета.
Первым избранником Джобса, как можно было ожидать, стал Ларри Эллисон. Он ответил, что рад присоединиться, но ненавидит заседания. Джобс разрешил ему приходить на каждое второе. (Через некоторое время Эллисон посещал уже каждое третье, тогда Джобс взял его фотографию с обложки Business Week и, увеличив ее до натуральной величины и наклеив на картонную голову, прикрепил к креслу Эллисона.)
