Из-за своей гордости успехами сына она нередко попадала в неловкие ситуации.
— Знаете, кто я? — говорила она совершенно незнакомым людям. — Я мать Джеймса Хэрриота! Разрешите, я вас познакомлю. Альф… Альф?..
Как и его отец в свое время, Альф тихо испарялся.
Я мог бы рассказать множество забавных историй, связанных с моей бабушкой, но они не для этой книги. Скажу только одно: вся наша семья с огромной любовью вспоминает старую женщину, которая заботилась обо мне в мои студенческие годы.
В начале 1980-х Альф Уайт был на вершине успеха, но потеря близких людей, его собственные недуги и тяжелая болезнь Брайана служили постоянным напоминанием о том, что время уходит. Оглядываясь назад на прошедшие десять лет, Альф имел все основания гордиться своими достижениями; будучи внимательным и чутким человеком, он — кроме небольшой размолвки с Дональдом из-за трактовки образа Зигфрида — сумел добиться успеха, не оскорбляя чувств других людей.
С самого начала литературной карьеры главной заботой Альфа было не обидеть друзей, но в 1981 году он получил новое напоминание о том, что внешние атрибуты славы могут приобретать неприятную форму: в тот год он поссорился со своим старым другом Эдди Стрейтоном.
Летом 1981 года Эдди вызывали в дисциплинарный комитет Королевской коллегии ветеринаров в связи с обвинением в дискредитации профессии. В радиопередаче Би-Би-Си «Шоу Джимми Янга» он рассказал, что «поспорил» с молодыми помощниками, кто быстрее сможет стерилизовать кошку, и во время одного такого соревнования он по невнимательности вскрыл брюшную полость у (как он думал) кошки и обнаружил, что это кот.
Эдди всегда был экстравертом и рассказал эту историю как забавный анекдот, но не всем она показалась смешной. 29 сентября 1981 года он оказался, уже не в первый раз, перед дисциплинарным комитетом. Свидетели, характеризующие репутацию обвиняемого, безусловно, могли бы помочь Эдди, и наиболее очевидным свидетелем был Альф Уайт — один из старейших и самых уважаемых друзей Эдди, — но Альф отказался выступить в его поддержку.
Эдди, как пишет Грэхэм Лорд в биографии Джеймса Хэрриота, утверждал, что Альф не поддержал его, потому что его должны были принять в члены Королевской коллегии ветеринаров — это огромная честь для британского ветеринара, — и он не хотел рисковать.
Мне очень грустно, что Эдди мог так плохо думать об одном из своих самых верных друзей; того, кто горой стоял за него на протяжении всей его богатой событиями и иногда противоречивой карьеры. Помимо того, что Альф узнал о выпавшей ему чести только через два месяца после слушаний в дисциплинарном комитете, он никогда бы не пожертвовал интересами друга ради получения еще одной награды.
На самом деле Альф осуждал Эдди за замечание о «соревнованиях по овариектомии». Он считал, что его друг своим заявлением, что он может стерилизовать кошку с молниеносной быстротой, — унизил искусство ветеринара. Прекрасно зная, что овариектомия кошки не всегда простая, как многие полагают, операция, Альф считал, что шутка Эдди отдает плохим вкусом. Однако в прошлом Эдди Стрейтон был преданным сторонником профессии, и Альф непременно выступил бы в его поддержку, подчеркнув его замечательные качества — которых было немало, но в тот период у него был приступ почечной колики, и он страдал от невыносимой боли.
Тогда Эдди находился под страшным давлением: помимо предстоящих слушаний в дисциплинарном комитете, на него свалилось большое горе, — от рака умерла его жена. Эдди очень обиделся на Альфа за его сомнения и выплеснул на него свои чувства, используя весьма крепкие выражения. Его импульсивные и ошибочные обвинения, к сожалению, нанесли непоправимый ущерб дружбе, уходящей корнями в далекие годы в Глазго.
Я хорошо помню, какой эффект произвели слова Эдди на моего отца. Старый друг несправедливо обвинил его в бесчувственности и эгоизме. Боль и недоверие сменились гневом, и отец твердо заявил, что знать больше не желает Эдди Стрейтона.
Эдди быстро понял свою ошибку. Альф получил несколько писем с извинениями, но оставался непреклонен.
Я пытался урезонить его, напоминая о долгих годах дружбы, но не смог повлиять на его решение. Если он что-то вбивал себе в голову, переубедить его было трудно.
Счастлив сказать, что со временем Альф смягчился по отношению к Эдди, и они возобновили переписку. Однако обидные обвинения Эдди были главной причиной отказа Альфа в 1981 году выступить на слушаниях в дисциплинарном комитете.
Период с 1981-го по 1985 год был непродуктивным для писателя Джеймса Хэрриота: в это время он наслаждался отдыхом от напряжения, связанного с трудом писателя, — но «индустрия Джеймса Хэрриота» достигла таких размеров, что он уже не мог вернуться к жизни безвестного ветеринара и отца семейства. Его слава была слишком велика. Альф по-прежнему получал пачки писем от поклонников, а поскольку имя Джеймса Хэрриота вызывало в воображении образы фунтов и долларов, его основные издатели в Англии и Америке мягко, но настойчиво давили на него, уговаривая написать новую книгу.
Альфа мало интересовало, сколько денег принесет ему, или другим людям, его возвращение к машинке, но писательство уже было у него в крови. Он наблюдал колоссальные перемены в профессии, и в его душе вновь зародилось желание сохранить этот старый образ жизни на бумаге.
«Я считаю, что мне очень повезло, — говорил он. — Я жил в золотые годы ветеринарной практики — бесспорно, лучшие годы». Новая эпоха правил, постановлений и бумажной работы была отцу не по душе, и ностальгия по быстро исчезающему миру снова усадила его за машинку.
Я помню, что в тот период мать стала за него беспокоиться. Понимая, что муж не становится моложе, и в то же время зная, что не сможет помешать ему заниматься делом, запавшим ему в душу, она убеждала его не придерживаться жестких сроков и работать чуть-чуть помедленнее.
В блестящие семидесятые годы, когда мать часто сопровождала отца на публичных мероприятиях, многие думали, что она играет главную роль в их паре — проявляя явно сдержанное отношение к его успеху. Зная мужа и его чувствительную натуру лучше, чем кто-либо другой, Джоан просто пыталась защитить его от излишней шумихи, которая могла оказать на него пагубное воздействие. При этом создавалось ошибочное впечатление об их взаимоотношениях. На протяжении всех лет их долгой совместной жизни именно отец принимал все важные решения в семье.
Понимая, что Альф никогда не откажется от литературы, Джоан не удивилась, когда в 1986 году он позволил себя уговорить и согласился написать небольшой материал для нового телевизионного сериала «О всех созданиях — больших и малых». Надо сказать, Альф уже написал несколько рассказов — список «заголовков» всегда был под рукой, — и это опять разожгло в нем жажду творчества. Он снова взялся за работу, и в 1992 году вышла его последняя книга «Все живое». Рядом с Альфредом Уайтом вновь появился Джеймс Хэрриот.
