В отличие от племянника, тетя Энни начала жизнь в новом доме с катастрофы — 14 июня 1933 г. она неудачно шагнула с лестницы, упала и сломала ногу. Месяц Энни Гэмвелл провела в больнице, но даже после выписки еще долго ходила на костылях.
И все-таки жизнь на новом месте постепенно налаживалась. 30 июня Лавкрафта навестил Э. Хоффман Прайс, приехавший на собственном автомобиле, который его соавтор сразу же прозвал «Джаггернаутом». На машине они вместе посетили берега залива Наррагансет и другие районы Род-Айленда. Во время одной из встреч Прайс и его приятель Г. Бробст принесли с собой упаковку пива. Лавкрафт отреагировал с любопытством на происходящее, спросив, что его друзья собираются делать с «таким большим количеством?». «Выпить», — четко ответил Бробст, несмотря на явное недоверие в глазах фантаста. На самом деле никакого «большого количества спиртного» в реальности не было — на Бробста и Прайса пришлось всего по три бутылки. Гораздо меньше терпимости и любопытства вызвало у Лавкрафта предложение закусить моллюсками в ресторане в Потуксете. Он честно заявил друзьям: «Пока вы будете есть эту треклятую дрянь, я прейду улицу и закажу сэндвич, прошу извинить меня»[362].
Из-за болезни тети Лавкрафт не мог надолго покидать Провиденс, но в начале сентября он все же вырвался на неделю в Канаду, еще раз посетив Квебек.
Очередной неприятностью года оказалась новая неудача с попыткой напечатать сборник рассказов Лавкрафта. С. Лавмен сумел вроде бы заинтересовать этой идеей А. Уллмана, редактора издательства «Альфред А. Кнопф». По просьбе Уллмана Лавкрафт сначала отослал ему семь рассказов, потом — еще восемнадцать. (В их число, по совершенно непонятной причине, не попали ни «Хребты Безумия», ни «Тень над Инсмутом».) При этом последнюю отсылку Лавкрафт сопроводил письмом, воистину являющимся шедевром «антирекламы». Из почти извращенного чувства скромности и желания объективно представить тексты фантаст нарочито выпячивал их недостатки. Ни один критик не смог бы обругать рассказы Лавкрафта хуже.
В результате Уллман решил, что надо прислушаться к мнению автора, и отказался от идеи сборника.
Удар был жестокий и надолго выбил Лавкрафта из колеи. Он все больше терял уверенность в собственных силах, считал себя законченным неудачником и не желал браться за новые произведения. Лавкрафт даже заявлял, что готов быть «кем угодно — лифтером, киркомотыжником, ночным сторожем, портовым грузчиком, черт с ним — только не писателем»[363].
Беда заключалась в том, что никем другим он стать не мог.
Глава 15
ВНУКИ ДЕДУШКИ ТЕОБАЛЬДА
Сентябрь 1933 г. ознаменовался неожиданным событием в мире любительской журналистки — в свет вышел первый фэнзин «Фэнтези Фэн». Его редактором стал семнадцатилетний Чарльз Хорниг, проживавший в Нью-Джерси. Тираж у нового издания был небольшой — всего триста экземпляров, однако журнал быстро привлек внимание не только неуемных любителей фантастики, но и писателей. Во всяком случае, Лавкрафт, Говард и К.Э. Смит поспешили поддержать издательское начинание, предложив туда свои рассказы.
Главным достоинством фэнзина была его демократичность — Ч. Хорнинг охотно публиковал начинающих авторов. Именно в этом журнальчике появились первые части фэнтезийных «Анналов джиннов», созданных Р. Барлоу. В то же время именно «Фэнтези Фэн» заложил нехорошую традицию неудержимых фэнских склок и безответственной вкусовщины, которая благополучно пережила времена бумажных изданий и теперь пышным цветом расцвела в Интернете. Причем идею Хорнинг преследовал вроде бы благую — позволить всем свободно высказываться на любые темы в отдельной колонке.
Колонка получила название «Точка кипения», и первая же публикация в ней вызвала скандал. Форрест Аккерман, в то время активный фэн, а впоследствии известный издатель и литературный агент, обрушился с резкой и плохо обоснованной критикой на рассказ К.Э. Смита «Обитатель марсианской бездны», вышедший в журнале «Уондер Сториз». При этом Аккерман, вдрызг разнося историю Смита, не сумел даже правильно указать ее название.
Его выступление вызвало отповедь со стороны Лавкрафта, затем к дискуссии подключились Барлоу и сам К.Э. Смит. Аккерман отозвался в ответ, причем не менее резко, чем вначале, и вскоре письма в «Точке кипения» стали напоминать не спор критиков, а перебранку старых склочников, давно забывших, из-за чего началась свара. Точку в скандале четким волевым усилием положил Хорнинг — в феврале 1934 г. он просто взял и закрыл «Точку кипения». (Единственным сомнительным плюсом этой истории было то, что среди венерианских животных, описанных Лавкрафтом в позднем рассказе «В стенах Эрикса», появится такая разновидность, как «змеевидные аккманы».)
В «Фэнтези Фэн» Лавкрафту также удалось пристроить расширенный и исправленный вариант «Сверхъестественного ужаса в литературе». Однако полностью это замечательное исследование в то время свет так и не увидело — в феврале 1935 г., когда журнальчик Хорнинга приказал долго жить, публикация дошла только до восьмой части. Целиком исправленный и дополненный «Сверхъестественный ужас в литературе» был издан после смерти автора — в 1939 г., в сборнике «Изгой и другие рассказы».
Некоторые из старых рассказов Лавкрафта появились в безгонорарных журналах другого его приятеля, У. Кроуфорда, проживавшего в городе Эверетт, в районе Аллеганских гор. Фантаст предложил ему для публикации «Селефаис» и «Карающий рок над Сарнатом», которые после некоторых неурядиц были опубликованы в 1934 и 1935 гг. Кроуфорд также попросил для одного из его изданий автобиографию Лавкрафта, которую тот с трудом, но все же написал. Издан этот текст не был, хотя и сохранился среди бумаг писателя. Позднее он получил заголовок «Некоторые заметки о ничтожности» и по сей день является одним из важнейших источников по биографии Лавкрафта. (Во всяком случае, — определенно главным источником по его собственным воззрениям на себя и на свою жизнь.)
В первой половине 1933 г. Лавкрафт упорно пытался проанализировать свой и чужой опыт в области хоррора. Результатом этих усилий стали «Заметки о сочинении мистической литературы» и еще несколько текстов, анализирующих технологию создания произведений об ужасающем и сверхъестественном. Судя по всему, Лавкрафт упорно пытался нащупать новые пути в этой области, стремился вырваться из плена привычных схем, показавшихся ему шаблонными.
Однако первый результат его практических усилий в этой области оказался в лучшем случае противоречивым. Написанный в августе 1933 г. рассказ «Тварь на пороге» относится к тем вещам Лавкрафта, которые безусловно лучше выглядят в хорошем переводе. Язык и стиль в английском оригинале настолько неряшливы, что создается впечатление, будто автор решил поэкспериментировать и здесь. Сюжет же «Твари на пороге» выглядит банальным и, увы, совсем не лавкрафтианским.
