Рутенберга не мог оставить равнодушным тот факт, что в то время как полмиллиона еврейских солдат в составе русской армии гибли на полях войны, еврейских девушек не подпускали к службе в учреждениях Красного Креста, а евреев, бежавших из неприятельских стран или из мест военных действий и остановившихся у своих знакомых или родственников, подозревали в шпионаже и немедленно выселяли, и это распространялось даже на раненых солдат «Моисеева вероисповедания». Автор брошюры выражал надежду, что война поможет России сбросить гнет подлинного внутреннего врага – «вырожденного, бездарного и преступного самодержавия».
«Внимая ужасам войны», Рутенберг писал, что русские войска глумились над мирными еврейскими жителями Галиции, громили и вешали их без разбора. Евреи превратились в главную жертву военной бойни. Русский генерал Ренненкампф, которого Рутенберг иронически называет «истинным русским», намекая на его немецкое происхождение, подойдя к границам Пруссии, устроил там такие зверские еврейские погромы, каких не припомнит история (там же: 26)12.
Позднее, в статье «Два года назад <3>» (Di varhayt. 1916. 20 августа), Рутенберг вновь припомнит погромщика-генерала:
Генерал Ренненкампф провел в 1905 «блестящую» штрафную экспедицию в Сибирь, против безоружных невинных людей. Он по спискам, составленным случайными шпионами, производил на каждой станции массовые аресты людей и в спешке, между станциями, сидя в своем поезде класса «люкс», «судил» их, а затем вешал. Но в войне с дисциплинированной армией, руководимой образованными генералами, такой обскурант в военном деле органически ничего не может сделать. Реками крови заплатит русский народ за его теперешние «победы».
В брошюре о национальном возрождении Рутенберг призывал евреев к объединению, к созданию общееврейского национального комитета, который сумел бы подняться над различными частными и локальными проблемами и заговорить об общей беде еврейского народа в целом. В этом своем призыве он выступал едва ли не «собирателем» воедино разбросанного по всей земле племени Израилева.
6 февраля 1916 г. в Департамент полиции поступил обзор этой брошюры, где автор назван «еврейским литератором»13. Автор обзора был прекрасно осведомлен о том, кто скрывается за псевдонимом, стоящим на обложке «Национального возрождения»: имя Рутенберга открыто в донесении названо. В этом любопытном документе, в частности, говорилось:
<…> сочинение Пинхуса Рутенберга представляет собою смесь разных – большею частью никакой связи между собою не имеющих и один с другим неклеящихся – афоризмов обо всем, так сказать, «современном и модно-политическом», помещенных автором в своей брошюре очевидно не столько для «национального возрождения еврейского народа», сколько для выставления своего собственного «я», стремясь блеснуть перед читателем-невеждой (чтением жаргонных сочинений, как известно, занимаются лишь те евреи, которые никакого другого языка не понимают) и поразить его своими «всезнанием», миросозерцанием, мечтательностью и любовью к еврейской нации.
С приведенным суждением сыщика нет никакой возможности согласиться. Рутенберг был менее всего озабочен «выставлением своего собственного “я”» на всеообщее обозрение и желанием кого-либо поразить «своим "всезнанием”». В брошюре, построенной вовсе не как свод афоризмов, а как история духовного преображения ее автора и его восхождения к основным элементарным постулатам национальной философии, нашел выражение главный вывод, с которым Рутенберг носился все это время: еврейский народ, если он хочет действительного решения своей участи, должен объединиться под знаменем двух основных требований, поставленных перед мировым сообществом, – достижения равных прав со всеми остальными народами в странах рассеяния и возвращения «национального дома» в Эрец-Исраэль.
Организация Еврейского конгресса
Идея созыва АЕКон, имевшая среди евреев как своих горячих сторонников, так и не менее упорных противников, всесторонне изучена в книге известного израильского историка профессора И. Френкеля «Пророчество и политика: Социализм, национализм и русское еврейство, 1862–1917), вышедшей в 2008 г. в русском переводе с английского оригинала: «Prophecy and Politics» (1984), см.: Френкель 2008/1984: 645-88. Исследователь многократно подчеркивает важную организаторскую роль Рутенберга в созыве АЕКон. В то же время его деятельность в качестве плодовитого публициста, автора большого количества статей в американо-идишской прессе 1915–1917 гг., остается до нынеше-го времени фактически не рассмотренной и недооцененной, а сами эти статьи не введенными ни в контекст биографии Рутенберга, ни в широкий исторический оборот. Собранные воедино (в Приложении мы даем далеко не весь корпус рутенберговских текстов, написанных и опубликованных в американо-идишской печати, а только самые характерные из них – наиболее полемические и актуальные), они представляют собой интересную и важную страницу еврейской истории и личного вклада в нее вчерашнего российского революционера-космополита.
* * *
Ш. Кац, пишущий в книге о Жаботинском о том, что в Америке Рутенберг «предал своего единомышленника» (эти слова вынесены в эпиграф настоящей главы), связывает это «предательство» с дружбой Рутенберга с лейбористами. Факт несомненный – в США Рутенберг плотно примкнул к социалистическому крылу сионистского движения, к изгнанным из Палестины турками и прибывшим туда Бен-Гуриону и Бен-Цви. Нельзя также оспорить главного мотива их деятельности – склонить американских поалей-ционистов к тому, что выступление евреев на стороне Британии преждевременно и обернется многими бедами для евреев, жителей Палестины14. Ш. Кац пишет:
Враждебное отношение к идее легиона было характерным для большинства в существовавшей лейбористской сионистской организации «Поалей-Цион», состоявшей в основном из российских иммигрантов (многие были и против вступления в войну Америки). <…>
Рутенберг был, по всей видимости, настолько ошеломлен этим фронтом оппозиции, что впал в бездействие. В 1917 году он вернулся в Россию и стал членом революционного правительства Керенского; впоследствии он прибыл в Палестину и внес свой блестящий вклад в дело ее электрификации. В течение еще двух лет – пока Жаботинский не добился успеха в Англии – организованной деятельности за Еврейский легион в Штатах не было (Кац 2000,1: 121).
Утверждение это, по крайней мере в изложенной редакции, и в особенности слова о «бездействии Рутенберга», представляются совершенно не соответствующим действительности. В истинном свете «американскую» деятельность Рутенберга мешает рассмотреть изначально устанавливаемая биографом Жаботинского однобокость подхода: «ничего не сделал для организации Еврейского легиона». Чтобы ее избежать, следует по крайней мере выйти за пределы одного только «легионерского» измерения цели рутенберговского вояжа в Новый Свет. И тогда откроется многое из того, что по незнанию или в силу доминирующей тенденции недоговаривает автор монументального жизнеописания Жаботинского.
