вместе с Кисляковым и максималистом Аркадием Петровым он организовал кружок при клубе им. Свердлова, «в котором через постановку лекций и докладов пропагандировали идеи левых эсеров». Кружковая работа продолжалась и позднее. Показания Багаева увязываются с докладом уполномоченного I отделения Нижегородского губотдела ОГПУ Белышева в губком РКП(б) в мае 1923 г.: «…по последним сообщениям нашего осведомления группы левых эсеров, как-то: Петров Аркадий, Недзвецкий, Ревин-Рудин, Багаев и Власов-Окский проявляют некоторую деятельность, но она пока что выражается только в создании ими кружка самообразования, с какой целью на квартире Ревина-Рудина было два собрания указанных выше лиц 22 апр[еля]»
10.
Вскоре политические пути перечисленных в донесении Белышева лиц кардинально разошлись. В течение 1923 г. в Нижнем Новгороде, как и в целом по стране под эгидой правящей партии активно насаждалось ликвидаторское движение из числа эсеров-ренегатов. 29 июля 1923 г. в Сормове прошла губернская конференция ликвидаторов, на которой выступил с докладом А.А. Жданов. В ней приняли участие 48 делегатов от 198 человек. Среди тех, кто поддержал платформу ликвидаторов, оказались П.К. Чернышев, Д.О. Недзвецкий и В.Н. Кисляков. Вместе с Ревиным-Рудиным они были затем приняты в члены компартии.
Став членом РКП (б), Кисляков продолжал работать на различных хозяйственных должностях, в том числе директором фабрики-школы им. Ленина, управляющим стекловаренным заводом «Красный боец» в Балахне (1926) и т. д. Членом партии он оставался вплоть до ареста 8 июля 1938 г. В это время Кисляков уже не занимал руководящих постов, а трудился механиком цеха завода № 92. При аресте у него были изъяты два револьвера (наган и браунинг) и кинжал, что позволило обвинять его, в частности, в подготовке теракта против наркома внутренних дел Ежова «во время его приезда в гор. Горький в декабре 1937 г. в связи с выдвижением Н.И. Ежова кандидатом в депутаты Верховного Совета Союза». Но главным обвинением в отношении Кислякова, И.С. Ревина-Рудина, П.К. Чернышева и И.Г. Петрова было руководство очередным эсеровским «центром». По схожему обвинению в 1937 г. уже были расстреляны С.Е. Багаев, В.В. Гонсовский, Д.И. Недзвецкий и П.Н. Соловьев.
Так же, как и ранее на следствии в 1937 г., по отношению к Кислякову и его подельникам применялись меры физического воздействия (в чем особенно усердствовал следователь начальник 3 отделения 4 отдела УГБ УНКВД А.П. Кащеев, уволенный в запас по решению обкома ВКП (б) «за нарушение социалистической законности»). Все подследственные заявили, что виновными себя считают лишь в своем прошлом эсерстве и только, а Кисляков – еще и в хранении без разрешения оружия. В итоге Петров, Чернышев и Ревин-Рудин были осуждены на 10 лет лишения свободы с поражением в правах на 5 лет каждый, а Кислякова приговорили к 8 годам заключения в ИТЛ. Кислякову «повезло» умереть на родине: он скончался 2 ноября 1942 г. в Буреполомлаге НКВД (располагавшийся в районе ст. Шерстки Горьковской железной дороги лагерь специализировался на лесоэксплуатации и деревообработке). Лишь Ревину-Рудину, отбывшему срок в Воркуте, удалось дожить до реабилитации в 1956 г. и рассказать прокурорским работникам о том, как производилось следствие над ним и его товарищами.
Примечания
1 Общественно-политические процессы, партии и движения в Нижегородской губернии в конце XIX – начале XX вв.: в 2 т. / Под общей ред. проф. Г.В. Набатова. – Т. 1. – Н. Новгород, 2001. С. 260.
2 Ср. со стенограммой I съезда ПЛСР в кн.: Партия левых социалистов-революционеров: Сб. документов и материалов / Сост. Я.В. Леонтьев. – Т. 1. – М.: РОССПЭН, 2000
3 ЦАНО. Ф. 2209. Оп. 3. Д. 13577. Л. 7.
4 Там же. Л. 9.
5 Там же. Л. 12.
6 Там же. Л. 15.
7 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 84. Д. 271. Л. 73.
8 Там же. Л. 71.
9 По губернский список членов антисоветских партий взятых на учет Органами ВЧК по 18 октября 1921 года. – М., 1921. Л. 67.
10 ГОПАНО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 3053. Л. 9.
Смоленский отдел Всероссийской федерации анархистов-коммунистов (1920–1921 гг.): попытка легального существования в условиях большевистской диктатуры
С.А. Овсянников (г. Калининград)
1920-й год Смоленская федерация анархистских групп (СФАГ)1 встретила в разгромленном состоянии на полулегальном положении. Еще в июле 1919 года были разгромлены молодежные организации в Смоленске и Гжатске. Часть лидеров федерации, М.Б. Нейкруг2 и И.И. Епифанов3, была арестована еще в феврале и практически до конца 1919 года находилась в Бутырской тюрьме. Другая часть, секретари федерации П. Богданов4, С.Н. Наркевич5, была мобилизована в ряды Красной Армии6. Новая волна репрессий против СФАГ была связана с деятельностью организации анархистов подполья и ее ликвидацией органами ВЧК. Смоленская губчека в это время сообщала в Москву: «Анархисты продолжают свою подпольную организационную работу. Ограничиваются пока распространением литературы и собеседованием по текущему моменту. Собеседование проводится открыто в клубе Общества Истинной Свободы, с которым работают рука об руку. На собраниях обсуждается вопрос об «угнетаемых и угнетателях», сравнивая ответственных работников с помещиками и капиталистами. Анархисты ведут агитацию среди рабочих и красноармейцев. Среди крестьянства себя не проявляют»7. Во второй половине декабря 1919 года Особотдел Запфронта арестовал некоторых видных членов СФА. В феврале 1920 прошли обыски в штаб-квартире СФАГ, были изъяты переписка и книги8. В Гжатском уезде местная ЧК также доносила о существовании подпольной организации анархистов и максималистов9.
Однако большая часть смоленских анархистов выступила за отказ от подпольщины и восстановление легальной работы. В апреле 1920 года прошло общее собрание смоленских анархистов, на котором было принято решение присоединиться к Всероссийской федерации анархистов-коммунистов (ВФАК) и преобразовать федерацию в Смоленский отдел ВФАК (СО ВФАК). Высшим органом федерации объявлялось Общее собрание всех анархистов города, которое избирало секретариат, состоящий из четырех человек и занимавшийся перепиской, работой клуба и библиотеки, сбором средств. Также вводились членство в организации, появились членские билеты, кандидатство. Секретариат ВФАК за подписью А.А. Карелина публично подтвердил, что СО ВФАК является легальной организацией в составе Всероссийской федерации. В структуру Смоленской организации ВФАК также вошли уездные организации в Гжатске (секретарь В.Н. Соболевский), Демидове (секретарь Н.И. Поча), Белом (секретарь С.И. Адов) и Духовщине (секретарь В.П. Шванский)10. Уже 2 мая 1920 г. состоялось собрание новой федерации по вопросу о принятии декларации ВФАК. На этом совещании было принято решение об усилении пропагандистской работы в рядах Красной армии, ответственным за которую был назначен С.Ф. Литвиненко11, сборе средств по подписным листам на заводах (ответственные – С.М. Тарарин12 и Львов). Только на одном заводе Фрейдсона было собрано 5000 рублей, часть денег пошла на оборудование клуба, которым некоторое время заведовал бывший секретарь федерации П. Богданов, остальные
