Совершенно неожиданно я, еще 7 офицеров и один чиновник были вызваны в октябре 18 г. телеграммой штаба Гин-денбурга в г. Двинск в какие-то формирования; 2 недели длилась канцелярская волокита и лишь начавшаяся в Германии революция ускорила наш отъезд. 12 ноября я был в Двинском вербовочном бюро, где узнал, что формируется Псковский добровольческий корпус. Немедленно записался в его ряды и выехал в Псков.
Ярославцев прибыл в Псковский добровольческий корпус 18 ноября 1918 г. из Германии и был последовательно на должностях помощника командира Псковского полка, помощника начальника Западного отряда, исполнял должность дежурного генерала, а в конце апреля 1919 г. был командирован на Нарвский фронт для принятия Островского стрелкового полка от полковника Ананьева, убивавшего, по мнению генерала Родзянко, «всякую инициативу»{~7~}.
Островский полк, согласно плану, выработанному перед наступлением 13 мая, вошел в состав «отряда полковника Палена» с задачей форсировать переправы через реки Плюс-су и Лугу и захватить станцию Веймарн в тылу Ямбургской группы красных (см. биографию ген. А.П. Палена).
Воспользовавшись захватом в ночь на 13 мая партизанами поручика Данилова Попковой Горы со штабом 3-й бригады 19-й стрелковой дивизии красных, Островский полк полковника Ярославцева на подводах к 6-ти часам утра 15 мая достиг села Порочье, где с боем переправился через реку Лугу. На следующий день, согласно воспоминаниям Ярославцева, после четырехчасового боя его роты «с песнями вступили в селение Веймарн»{~8~}. В итоге первого наступления Островский стрелковый полк, пройдя с боями трое суток от реки Плюссы и имея в своем составе два батальона (800 бойцов) с четырьмя пулеметами при легком обывательском обозе, остановился на ночлег в деревнях Ополье и Ямоквицы, что северней станции Веймарн{~9~}.
На рассвете следующего дня полк вступил в бой с отступавшим ямбургским гарнизоном, в который входили бригада 6-й стрелковой дивизии и части 19-й стрелковой дивизии. Островский полк смелой, дерзкой атакой заставил во много раз превосходящего противника свернуть на север от петроградского шоссе и отступать по болотистой лесной дороге в сторону Копорья, бросив на ней всю свою артиллерию. Этому успеху полк был обязан командиру 1-го батальона, Георгиевскому кавалеру подполковнику Васильеву, павшему смертью храбрых.
Это позволило Островскому полку с приданным ему Кон-но-Егерским дивизионом ротмистра Грюнвальда сравнительно легко выполнить новый приказ полковника Палена (объединившего командование всей группой войск Северного корпуса, действовавших на петроградском направлении) — как можно скорее занять Копорье.
Выйдя на исходную позицию у села Новоселки в 3 часа ночи 20 мая, полковник Ярославцев послал в обход для атаки с тыла все тот же доблестный первый батальон, теперь под командованием храброго штабс-ротмистра барона Унгерн-Штернберга. Как вспоминает командир Островского полка, после атаки этого батальона с тыла и остальных частей с фронта, 166-й и 168-й полки 2-й бригады 19-й стрелковой дивизии вместе с приданными ей отрядами моряков и новгородских курсантов «ударились в паническое бегство»{~10~}.
Из Копорья полковник Ярославцев двинулся со своим полком, пополненным добровольцами из местных крестьян и пленными красноармейцами, в деревню Глобицы, где поздно вечером его нагнал на автомобиле генерал Родзянко. Полковник Ярославцев высказал ему опасения за свой левый фланг, где на побережье Финского залива находился уже близко — примерно в 20 километрах — мощный форт Красная Горка с многочисленным гарнизоном.
Как мы уже отмечали в биографии генерала Родзянко, у него были сведения о готовящемся восстании на форту Красная Горка. Однако, видимо, он не придавал им значения и во всяком случае не принял никаких мер для того, чтобы поддержать восставших во время их выступления. Вместо того, чтобы произвести рокировку для усиления левого фланга и позволить полковнику Ярославцеву выдвинуть хотя бы один батальон в сторону форта, он отправился в Керново на берег Финского залива, где находился так называемый Ингерман-ландский отряд под командованием финских офицеров. Как уже отмечалось, еще накануне восстания командование этим отрядом саботировало все попытки руководства восстанием связаться с командованием Северного корпуса.
Тем временем, полковник Ярославцев продолжал свое успешное наступление в направлении Ораниенбаума и после упорного боя занял Воронено, где на его сторону перешла четырехорудийная батарея красных курсантов, а «...с пленными перешло много офицеров, служивших у красных по принуждению»{~11~}.
Островский полк, несмотря на потери, стал трехбатальон-ным и насчитывал теперь около 1000 штыков. После того как был получен приказ остановить наступление, инспирированный эстонским главнокомандующим генералом Лайдоне-ром, штаб Островского полка расположился в деревне Новая Буря, к востоку от Воронено, а одна из рот была выдвинута как застава в деревню Усть-Рудицы{~12~}. До форта Красная Горка оставалось немногим больше 10 километров.... Однако, что естественно, восставшие искали связи на западе, на побережье Финского залива, тем более что ингерманландцы, не встречая сопротивления, выдвинулись до деревни Калищи, к которой вела большая дорога из форта.
«Тихим летним утром 26 мая (дата указана неверно -Н.Р.), выйдя из своей хаты, — вспоминает полковник Ярославцев, — я увидел в стороне Финского залива медленно поднимающийся столб дыма, а затем пронесся громадный гул. В тот день выяснилось, что на нашу сторону перешел гарнизон форта Красная Горка... Радость овладела всеми в предчувствии грядущего торжества белой идеи»{~13~}.
Но никаких приказаний растянутый на широком фронте полк не получал, и эта радость вскоре померкла{~14~}, когда стало известно об отступлении гарнизона форта и его разоружении ингерманландцами.
Между тем, когда после боя у Воронено 20 мая красное командование потеряло управление войсками и было еще больше деморализовано восстанием на Красной Горке, время было упущено. 1 июня части сборной красной бригады Стороженко, заняв форт, подошли к Усть-Рудице и вступили в бой с находившимися в этой деревне двумя ротами Островского полка.
Полковнику Ярославцеву пришлось отойти еще и в силу внезапного отступления ингерманландцев на его левом фланге, и он упорно оборонялся в районе Копорья, удерживая этот населенный пункт.
30 мая полковник граф Пален был произведен в генерал-майоры, на базе его отряда создана дивизия, а затем 1-й стрелковый корпус, в который вошли сформированные тогда 3-я дивизия полковника Ветренко и 2-я дивизия, начальником которой был назначен полковник Ярославцев. Во 2-ю дивизию вошли: 5-й Островский полк, 6-й Талебский полк, 7-й Уральский полк и, несколько позже, 8-й Семеновский полк (сформированный из перешедшего на сторону белых 29 мая 3-го стрелкового полка — бывшего запасного батальона Лейб-гвардии Семеновского полка).
