Жорес встал перед сложной дилеммой: либо отказаться от революционной борьбы против войны и примкнуть к социал-шовинистам, либо, как Эрве, выбросить идею патриотизма в навозную кучу и предоставить Францию ее судьбе. Можно было, конечно, подобно лидерам германских социалистов, заняться туманной словесной эквилибристикой, маскируя до поры до времени отказ от интернационализма.
Любой из этих путей казался Жоресу неприемлемым. И ответ на все эти вопросы не казался ему простым и легким. Собственно, Жорес уже давно начал серьезно его искать.
Еще в 1904 году на конгрессе в Амстердаме Жорес, выслушав заявление германского социал-демократа Фольмара о том, что в случае войны все немцы пойдут как один, сказал в разговоре с друзьями:
— Выходит, что три миллиона социал-демократических избирателей не смогут оказать никакого воздействия на императорскую политику. Нет, я должен изучить военные вопросы.
А вскоре на каком-то обеде Жореса познакомили с капитаном Жераром. Молодой офицер произвел на него очень хорошее впечатление. Чувствовалось, что он не только прекрасно знает военное дело, но и обладает широким кругозором, несомненной интеллигентностью. Жорес начал встречаться с ним. Капитан обычно ждал депутата у Бурбонского дворца, и после тяжелого дня парламентских трудов Жорес долгими часами прогуливался с Жераром вдоль Сены, иногда по направлению к Институту, то есть к Французской академии наук, или к Пасси, где жил Жорес, смотря по погоде.
Жорес читает множество военной литературы: французской, английской, американской, особенно немецкой. Капитан Жерар, офицер генерального штаба, поражался необычайной страсти Жореса, так тщательно изучавшего своего смертельного врага — войну. Дружба с капитаном продолжалась несколько лет; он приезжал к Жоресу в Бессуле, и они засиживались до поздней ночи, обсуждая проблемы войны. Однажды, когда они прогуливались по площади Трокадеро, Жорес рассказал капитану, как он представляет себе будущую войну.
— Прошли времена, когда из-за войны лишь вытаптывали посевы на поле битвы, когда война носила внешние черты грозной красоты, рыцарства и благородства. Теперь все, от мала до велика, почувствуют ее. Миллионы будут противостоять друг другу на фронте. Они обрушат друг на друга невиданную мощь огня и железа. Представьте поля Шампани, где все выжжено, сама земля изуродована, где страшный фейерверк взрывов ослепляет и оглушает солдат, где звон металла, грохот, пламя, дым, где стоны раненых и последние слова умирающих сливаются в картине ада! Потери достигнут миллионов. Современная промышленность станет орудием войны и будет работать только на разрушение. А расстройство экономики, голод, эпидемии… Европу поразит такое страшное бедствие, что повергнутые в горе и ужас народы увидят, как на них надвигается видение Апокалипсиса! Вот что такое будущая война!
Пройдут годы, и однажды, во время битвы на Марне, майор Жерар, чувствуя, как дрожит от взрывов земля, как солдаты падают один за другим, как ночь превращается в день страшного суда, внезапно замрет с выражением непонятной отрешенности.
— Ты о чем задумался? — крикнет ему один из офицеров.
— Кажется, я уже видел все это… Жорес предсказывал мне этот ад, это всеобщее уничтожение. Это произошло однажды на площади Трокадеро, и он рассказал мне тогда о том, что мы видим сейчас…
Но это произойдет много позже, а тогда, в 1910 году, Жорес однажды вручил смущенному капитану объемистую книгу, которая называлась: «Приложения к протоколу заседания 14 ноября 1910 года. Законопроект об организации армии». На титульном листе значилось: «Посвящается моему другу капитану Жерару, которому я многим обязан в разработке основных идей этой книги».
Это была знаменитая работа Жореса «Новая армия», которая одновременно служила обоснованием законопроекта, внесенного в палату. Конечно, реакционное большинство не допустило его обсуждения. Но Жорес не очень на это и рассчитывал, понимая, что предлагаемые им меры носят слишком революционный характер, чтобы буржуазный парламент одобрил их.
В статье 17-й законопроекта, например, говорилось: «Любое правительство, которое вступит в войну, не использовав предварительно открыто и лояльно возможность разрешения конфликта с помощью арбитража, будет рассматриваться в качестве предателя Франции, врага отечества и его населения. Любой парламент, который одобрит такое действие, будет виновен в измене и подлежит роспуску. Конституционная и национальная обязанность граждан будет состоять в том, чтобы свергнуть такое правительство и заменить его правительством доброй воли, которое, обеспечивая сохранение национальной независимости, предложит противнику предотвратить или прекратить военные действия путем передачи спора в международный арбитраж».
С точки зрения французских правящих кругов, лихорадочно готовившихся к войне, рассматривать, обсуждать такой законопроект в палате было бы, конечно, безумием.
Но тем большее значение имел труд Жореса. В своем большом произведении он смело анализирует историю и организацию французской армии, показывает, что она в ее тогдашнем состоянии по своему существу не может обеспечивать надежно безопасность нации. Чтобы армия не была противопоставлена нации, а слилась с ней в неразрывном единстве, надо в корне изменить военную организацию и метод укомплектования. В конечном итоге, убедительно доказывает Жорес, только социалистическая организация общества может обеспечить подлинную безопасность страны.
И тогда и позже раздавались голоса, что «Новая армия» Жореса утопия. Между тем работа Жореса отвечала самым непосредственным, жизненно важным задачам социалистической партии. Нельзя было вести действительно широкую массовую борьбу за мир с тем размахом, который старался ей придать Жорес, без того всестороннего объяснения социалистических взглядов на вопросы обороны, которые он излагал. Надо было доказать, что борьба против войны вопреки клевете является не предательством родины со стороны социалистов, а лучшим способом защиты ее национальных интересов, что интернационализм социалистов органически сливается с любовью к родине, усиливает их патриотизм. Именно в этой книге Жорес дал знаменитую формулу: «интернационализм поверхностный отдаляет от родины, интернационализм глубокий приводит к ней; патриотизм поверхностный отдаляет от Интернационала, патриотизм глубокий приводит к нему».
Жорес считал, что социалисты должны предложить своей стране решение всех ее сложных проблем. В то время самой насущной становилась проблема войны и мира, проблема обороны страны. И Жорес показал, что по-настоящему» ту проблему может решить только социализм. Кроме того, социалисты должны еще до прихода к власти по мере возможности подготовиться к решению будущих задач социалистического государства, Жорес считал, что социализм не обязательно победит во всех странах одновременно, что он может, в частности, победить только во Франции и она окажется в окружении враждебных капиталистических стран. Он писал, что коммунистической стране «несомненно, придется вступить в борьбу со всем остальным реакционным и капиталистическим миром». Поэтому социалисты должны иметь и свою военную программу, первый набросок которой создал Жорес.
