На поле Бородина Курляндский драгунский полк был в числе войск, защищавших Шевардинский редут и Семеновские (Багратионовы) флеши. Его потери составил 79 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести.
За мужество и героизм своих драгун, за собственную доблесть, проявленные в Бородинском сражении, полковник С.Н. Ушаков получил свой первый орден Святого великомученика и победоносца Георгия – 4-й степени.
Когда русская армия оставила Москву, полк, не имевший больших потерь ранее, вошел в состав арьергарда генерала от инфантерии М.А. Милорадовича и находился под его командованием до самого прихода в Тарутинский лагерь.
Чин генерал-майора был получен Ушаковым за двухдневное дело под Спас-Куплей, в котором кавалерийский авангард Великой армии попытался было разгромить арьергард противника. Высочайший указ о том был подписан в декабре 1812 года. Сергею Николаевичу вверяется в командование бригада в составе двух драгунских полков – его шефского Курляндского и Сибирского, тоже имевшего славную биографию.
Когда русская армия перешла в контрнаступление, ушаковская драгунская бригада отличается на Смоленщине – под Вязьмой и Дорогобужем.
Самым большим, пожалуй, делом Курляндского и Сибирского драгунских полков в ходе преследования наполеоновской армии стало участие в сражении под Красным. Там кавалеристы Ушакова разгромили неприятельскую колонну, взяв в плен 300 человек. За этот успех командир бригады удостоился второго Военного ордена Святого Георгия – 3-й степени.
В 1813 году генерал-майор С.Н. Ушаков успешно действовал при занятии Варшавы. Его полки на время вошли в состав городского гарнизона. Отличился с кавалерийской бригадой в сражении при Кецбахе, за что был пожалован Золотым оружием, украшенным алмазами – шпагой «За храбрость». Участвовал в Лейпцигской битве. На территории Франции сражался при Бриенн-ле-Шато, Ла-Ротьере, Шато-Тьерри.
Дважды Георгиевскому кавалеру не довелось увидеть падения столицы империи Наполеона Бонапарта. 23 февраля 1814 года в сражении под Краоном он лично повел в атаку своих курляндских драгун на колонну французской пехоты. Та встретила нападавших конников ружейной пальбой. Русский генерал, бесстрашно скакавший впереди полка, получил смертельное ранение.
В Отечественной войне участвовал и младший брат С.Н. Ушакова – Павел Николаевич Ушаков 3-й, дослужившийся до генерала от инфантерии. В Бородинском сражении командовал Рыльским пехотным полком, будучи награжден, как и старший брат, орденом Святого Георгия 4-й степени. Военные дороги братьев в 1812 году «пересекались» под Вязьмой, Дорогобужем и Красным, в «Битве народов» под Лейпцигом.
Полковник Фигнер Александр Самойлович
(1787–1813)
Отечественная война 1812 года известна нам и как «малая война». То есть война партизанская, давшая немало славных для отечественной истории имен. Основу партизанства составляли армейские «партии», по составу большие и малые. Одну из таких малых «партий» армейских партизан и возглавил бесстрашный капитан-артиллерист Александр Фигнер.
О его поразительно дерзких и удачных действиях в русской армии ходили легенды. Имя Фигнера известно россиянам со школьной скамьи наряду с именами Кутузова и Багратиона, Барклая-де-Толли и Надежды Дуровой. Только слава у него особая – партизанская из «грозы 12-го года».
А.С. Фигнер. Гравюра И. Ческого
Он родился в семье русского офицера и получил хорошее домашнее образование. Свободно владел французским и итальянским языками, знал и другие. Преуспел в изучении артиллерийских и других военных наук. Закончил 2-й кадетский корпус, был одним из лучших в выпуске 1805 года.
18-летний Александр Фигнер армейскую службу начал подпоручиком в полевой артиллерии. Он сразу заявил о себе как деятельный и распорядительный офицер. С самого начала действительной службы начальники давали ему блестящие характеристики. Товарищей поражала его энергичность, нацеленность на отважный поступок, к чему он умел «побуждать» и других.
Один из сослуживцев писал о Фигнере так: «Презренность ко всякой опасности и беспримерная отважность показывали в нем всегдашнюю неустрашимость и присутствие духа». Лучшей характеристики ему, пожалуй, и дать трудно.
Первый рискованный поступок Фигнера, давший ему известность, был совершен в ходе Русско-турецкой войны, в 1810 году. Он провел смелую рекогносцировку крепости Рущук, дав командованию весьма ценные данные о силе ее укреплений и гарнизона. Наградой молодому офицеру за эту разведку стал орден Святого Георгия 4-й степени.
Войну 1812 года он встретил в чине штабс-капитана, в должности командира 3-й легкой роты 11-й артиллерийской бригады из состава 1-й Западной армии. Тогда ему было всего 22 года. Первый раз ему удалось отличиться в деле против французов у села Лубино. В том бою пушкари Фигнера, заняв выгодную для боя позицию за рекой Строганная, успешно отбили атаки неприятельской пехоты.
Офицер сумел отличиться не только как командир роты легкой артиллерии. Его доблесть в бою у Лубино была отмечена уже приказом нового главнокомандующего русской армии М.И. Голенищевым-Кутузовым. В приказе говорилось:
«…Артиллерии штабс-капитан Фигнер за отличную храбрость в сражении 7 августа, где, будучи со стрелками, взял в плен неприятельского капитана, производится по высочайше данной мне власти в капитаны…»
Партизаном он стал с «легкой руки» начальника армейского штаба генерала А.П. Ермолова. Когда Главная армия оставила Москву, Александр Фигнер обратился к нему с предложением собрать сведения о французской армии и при возможности совершить покушение на самого Наполеона. Ермолов доставил артиллерийского офицера к главнокомандующему, и тот удовлетворил ходатайство своего начальника штаба.
Фигнер переоделся в крестьянскую одежду и отправился в первопрестольную столицу, занятую французами. Он добрался до нее пешком, беспрепятственно оказался в городе, составив себе из москвичей небольшой отряд разведчиков. Днем бродил по улицам, «терся» среди пьяных Наполеоновских солдат, вслушивался в их разговоры. Те и не подозревали о том, что «русский мужик» свободно понимает их речь.
Ночью Фигнер менял тактику своих действий. Его городские партизаны совершали дерзкие нападения на шайки мародерствующих французов, делая ночные улицы и переулки для них небезопасными. О своих московских делах Александр Фигнер впоследствии рассказывал, к примеру, следующее:
«…Хотелось мне пробиться в Кремль, к Наполеону, но один каналья-гвардеец, стоявший на часах у Спасских ворот, несмотря на мою мужицкую фигуру, шибко ударил меня прикладом в грудь. Это подало подозрение, меня схватили, допрашивали: с каким намерением я шел в Кремль.
