В два часа ночи 22 августа самолет приземлился на британской военной базе в Бельгии. Ожидалось, что он сядет в аэропорту Брюсселя несколькими часами ранее, но планы смешались из-за непогоды. Так что вместо торжественного приема, подготовленного бельгийским правительством, Поузи увидел совершенно пустое летное поле. Ему удалось дозвониться до американского офицера, который собрал в бельгийских барах дюжину-другую солдат. Под проливным дождем панели были выгружены и отвезены в Королевский дворец в Брюсселе. Их доставили в половине четвертого утра, и через несколько часов после этого из дворца вышел Поузи с квитанцией о доставке в руках. Затем он ненадолго отправился в Париж, а когда вернулся в штаб 3-й армии США, командир передал ему награду: орден Леопольда, высшую государственную награду Бельгии, которую ему должны были вручить на церемонии в честь прибытия алтаря. Позже его удостоили также французского ордена Почетного легиона.
На этом, впрочем, военные подвиги Поузи закончились. После завершения военных действий он скучал и постоянно ссорился с новыми хранителями. В начале мая, незадолго до конца войны, он презрительно отзывался о тех, кто не на фронте: о них, мол, «не стоит и думать. Если они где-то далеко в Англии, то это просто гражданские в форме». В Германии, которая теперь тоже стала миром «гражданских», он не находил себе места. Ему милее была железная дисциплина генерала Паттона, который требовал, чтобы завтрак всем бойцам 3-й армии, включая хранителей, подавали рано утром, как во время войны. А новоприбывшие хранители предпочитали подольше поспать. Хуже того, они наняли грудастую немецкую секретаршу, несмотря на строгий запрет принимать на работу немцев (даже пышногрудых блондинок). Поузи ее уволил.
Поузи покинул Европу в сентябре 1945 года, всего через месяц после возвращения Гентского алтаря и за три месяца до того, как в декабре его учитель и кумир генерал Джордж С. Паттон-младший умер от ран, полученных в автокатастрофе под немецким Мангеймом. В 1946 году Поузи вернулся к работе архитектора, став старшим консультантом в известной фирме «Скидмор, Оуингс и Меррилл». Он построил такие знаменитые небоскребы, как здание корпорации «Карбайд» и Левер-хаус в Нью-Йорке, а также Уиллис-Тауэр в Чикаго. Вышел на пенсию в 1974 году и умер в 1977-м.
Его напарник Линкольн Керстайн, который не верил, что из Германии удастся выбраться «до пенсии», в сентябре 1945 года был освобожден от военной службы в связи с особыми обстоятельствами – у его матери диагностировали рак – и вернулся в Америку. В 1946 году он вместе со своим партнером по бизнесу хореографом Джорджем Баланчиным основал Балетное общество (в 1948-м оно было переименовано в «Нью-Йорк Сити балет») – одну из лучших и самых известных балетных трупп ХХ века. До 1989 года Керстайн оставался ее генеральным директором. В 1964-м он опубликовал сборник своей военной поэзии «Стихи рядового первого класса». Но в целом он редко вспоминал годы службы в Европе, даже несмотря на то что еще несколько лет переписывался с Поузи и думал написать вместе с ним книгу. Ему удалось даже уговорить Стаута стать соавтором книги о хранителях памятников: «Это будет не книжка с картинками, а история». Но Керстайн не обольщался по поводу собственной роли в этих событиях и чувствовал вину за то, что не столкнулся с большими опасностями. Он был из тех людей, которые склонны преуменьшать собственные достижения.
К концу жизни Линкольн Керстайн считался одним из культурных героев своего поколения и, возможно, самым заметным покровителем искусств. «Он принадлежал к тем редким талантам, – писала критик Клементина Крисп, – которым близки все художественные сферы своего времени. Балет, кино, литература, театр, живопись, скульптура, фотография – он всему уделял внимание». В 1984 году Рональд Рейган вручил ему президентскую медаль Свободы. Керстайн также получил Национальную медаль искусств (1985) и разделил с Баланчиным Золотую медаль за заслуги от Национального общества литературы и искусств. Линкольн Керстайн умер в 1966 году в возрасте 88 лет.
Уокер Хэнкок покинул Европу в конце 1945 года, вскоре после того, как основал пункт сбора в Марбурге. Он вернулся домой и построил дом, о котором столько мечтал на войне. Они с Саймой жили и работали в Глостере, штат Массачусетс, до конца жизни. Уокер вернулся к преподаванию в Пенсильванской академии изящных искусств и прослужил там до 1967 года. Он также оставался крайне востребованным скульптором. Главным его трудом может считаться Пенсильванский мемориал войны, расположенный на железнодорожной станции «30-я улица» в Филадельфии. Законченный в 1952 году мемориал, посвященный тысяче тремстам работникам железной дороги, погибшим во Вторую мировую войну, представляет собой фигуру солдата, поднимающегося ввысь в объятиях архангела воскрешения Михаила. Одной из последних его работ был официальный бюст Джорджа Буша-старшего.
Хэнкок был награжден Национальной медалью искусств (ему вручил ее Буш-старший) в 1989 году и президентской медалью Свободы в 1990-м. Его жена Сайма умерла в 1984 году, Уокер Хэнкок пережил ее на 14 лет и умер в 1998-м в возрасте девяноста семи лет, обожаемый всеми, кто его знал. Ему до конца дней удалось сохранить свой вечный оптимизм – в 1997 году он писал: «Хотя я прожил на редкость счастливую жизнь и мне всегда способствовала удача, я тоже несу на себе тяжкий груз воспоминаний, иногда трагических. Но я твердо избрал для себя путь, который на старости лет может считаться обязательным, – стараться как можно меньше думать о таких вещах».
Джеймс Роример оставался в Европе до начала 1946 года как глава Западного военного округа ПИИА 7-й армии США. Затем он вернулся в музей Метрополитен в Нью-Йорке и в 1949 году стал главой «Клуатров» – здания, хранившего музейную коллекцию средневекового искусства, которое он сам еще молодым куратором помогал открывать. Как следовало из его писем домой, он собирался писать книгу. После нескольких неудачных попыток в 1950 году воспоминания о его службе в ПИИА были наконец опубликованы по названием «Выживание». К тому времени страна была переполнена военными мемуарами, и книга не нашла читателя. Это был редкий случай разочарования в жизни, состоявшей из непрерывных успехов. В 1955 году Джеймс Роример, не потерявший ни проницательности, ни работоспособности, стал преемником Френсиса Генри Тейлора в должности директора художественного музея Метрополитен – одной из самых высоких в мире американских музеев.
Во многих смыслах Джеймс Роример был нужным человеком в нужном месте, но вряд ли эти совпадения можно считать случайными, поскольку энергия, ум и целеустремленность таких людей обыкновенно помогают им найти себя в этом мире. В конце 1940-х – начале 1950-х США из культурной провинции превратились в один из центров мировой культуры и искусства. Благодаря Второй мировой войне миллионы американцев познакомились с искусством и архитектурой Европы и Азии, и из этого знакомства мгновенно выросли интерес и преклонение перед искусством, которые в обычной ситуации взращивались бы поколениями. «Обновленная» нация впервые и вдруг столкнулась с массой людей, которые жаждали учиться, удивляться и просто наслаждаться живописью, музыкой и скульптурой. Хранители памятников, которых и самих просветил их заморский опыт, были в числе первых, кто мог утолить эту жажду. С тем же умением смотреть в будущее и дипломатией, какие он демонстрировал в ходе войны, Джеймс Роример направил энтузиазм толпы на то, чтобы сделать из Метрополитена музей мирового уровня, превратив входящую в его комплекс библиотеку Уотсона в одну из крупнейших художественных библиотек страны и приобретя для коллекции музея такие ключевые шедевры, как «Аристотель с бюстом Гомера» Рембрандта и «Благовещение» одного из старых голландцев – Робера Кампена. Во времена правления Роримера музей Метрополитен пережил невероятный приток посетителей: от двух до шести миллионов человек в год.
