Таким образом, срыв фашистских планов захвата Сталинграда - результат общих усилий советских войск - и непосредственно оборонявших город, и наносивших удары с севера по врагу. Этим и определялся успех наступления армий левого крыла Сталинградского фронта, в том числе и 1-й гвардейской. Он достался дорогой ценой: за него отдали жизнь тысячи героев. Пусть же и над ними сияет в веках слава победителей в Сталинградской битве!
Наступление войск левого крыла Сталинградского фронта, начавшееся 3 сентября, прекратилось 11 сентября, и почти сразу же противник усилил натиск на позиции соединений Юго-Восточного фронта, непосредственно оборонявших город. Здесь нельзя не увидеть взаимосвязи. Войска противника, прибывшие с других направлений под Сталинград, теперь целиком направлялись для усиления ударной группировки, наступавшей на город, в то время как в предшествовавшие дни часть их немецко-фашистскому командованию приходилось выделять для парирования наших ударов с севера.
Видимо, относительная слабость и непродолжительность этих ударов привела фашистское командование к заключению о том, что у Красной Армии больше нет сил для проведения операций стратегического масштаба. Гитлер так и заявил 12 сентября на совещании в своей ставке в Виннице. Он добавил, что советские войска на грани истощения и что их сопротивление под Сталинградом имеет лишь "местное значение".
По странному совпадению в тот же самый день в Москве в Ставке Верховного Главнокомандования родилась идея и вскоре началась разработка плана будущей грандиозной Сталинградской наступательной операции, которой предстояло стать поворотным пунктом всей второй мировой войны. Так история заранее обрекла на провал прогнозы и планы фашистского командования.
Позволю себе коснуться вкратце истории рождения идеи наступательной операции крупного масштаба в районе Сталинграда, так как показанные выше действия левого крыла Сталинградского фронта по крайней мере косвенно были связаны с обороной города. Впрочем, уместнее привести рассказ Г. К. Жукова, одного из участников разработки плана операции "Уран".
12 сентября он и А. М. Василевский были вызваны для доклада к Верховному Главнокомандующему. "Я повторил,- вспоминает Георгий Константинович,- то же, о чем докладывал по телефону, и, кроме того, сказал, что 24-я, 1-я гвардейская и 66-я армии, участвовавшие в наступлении 5-11 сентября, показали себя боеспособными объединениями. Основная их слабость - отсутствие в армиях качественных средств усиления, мало гаубичной артиллерии и танковых частей, необходимых для непосредственной поддержки пехоты. Местность на участке Сталинградского фронта крайне невыгодна для наступления наших войск открытая, изрезанная глубокими оврагами, где противник хорошо укрывается от огня. Заняв ряд командных высот, он имеет дальнее артиллерийское наблюдение и возможность во всех направлениях маневрировать огнем. Кроме того, у противника есть возможности вести дальний артиллерийский огонь и из района Кузьмичи Акатовка - совхоз "Опытное поле". При этих условиях 24-я, 1-я гвардейская и 66-я армии Сталинградского фронта прорвать фронт обороны противника не могут.
- Что нужно Сталинградскому фронту, чтобы ликвидировать коридор противника и соединиться с Юго-Восточным фронтом? - спросил Сталин.
- Минимум еще одну полнокровную общевойсковую армию, танковый корпус, три танковые бригады и не менее 400 стволов гаубичной артиллерии. Кроме того, на время операции необходимо дополнительно сосредоточить не менее одной воздушной армии.
А. М. Василевский полностью поддержал мои расчеты. Сталин достал свою карту с расположением резервов Ставки и долго ее рассматривал. Мы отошли с Александром Михайловичем подальше от стола в сторону и очень тихо говорили о том, что, видимо, надо искать какое-то иное решение.
- А какое "иное" решение? - вдруг подняв голову, спросил Сталин.
Я никогда не думал, что у Сталина такой острый слух. Мы подошли к столу.
- Вот что,- продолжал он,- поезжайте в Генштаб и подумайте хорошенько, что надо предпринять в районе Сталинграда, откуда и какие войска можно перебросить для усиления Сталинградской группировки. А заодно подумайте и о Кавказском фронте. Завтра в 9 часов вечера соберемся здесь"{139}.
Так началась работа над планом мощного контрнаступления в районе Сталинграда.
С этой грандиозной наступательной операцией трех фронтов, начатой в ноябре, нельзя даже сравнивать наспех подготовленные сентябрьские удары левого крыла Сталинградского фронта. Но все сказанное означает, что идея осуществления такой операции возникла как раз под влиянием итогов нашего наступления в начале сентября. Они показали, что сравнительно небольшими силами, имевшимися у нас тогда к северу от Сталинграда, можно было лишь отвлечь часть вражеских войск от города, тем самым не допустив его немедленного падения. А для достижения решительной цели - разгрома сталинградской группировки противника и, следовательно, срыва всего стратегического замысла немецко-фашистского командования на 1942 г.-требовалось значительно больше сил и средств.
Грубейший просчет Гитлера в том и заключался, что, вопреки его оценке, Советское Верховное Главнокомандование было полно решимости достичь именно такой цели и располагало необходимыми для этого резервами. "Иное" решение, о котором 12 сентября шла речь в Ставке, вскоре было воплощено в плане операции "Уран". В нем предусматривалось осуществление уже не таких в сущности частных задач, как ликвидация разрыва между Сталинградским и Юго-Восточным фронтами или даже оттеснение врага подальше от Сталинграда. Теперь намечалось неизмеримо большее - окружение и ликвидация всей сталинградской группировки противника с целью решительно повернуть в пользу Советского Союза ход военных действий на юге.
Подготовка сил и средств, привлекавшихся к операции, требовала нескольких недель. Одновременно в течение всего этого времени нужно было не допустить захвата Сталинграда вражескими войсками, активной обороной измотать их. Таким образом, главная задача армий левого крыла Сталинградского фронта оставалась прежней. Мы должны были ударами по северному флангу наступавшей группировки противника ослаблять ее натиск на позиции 62-й и 64-й армий.
V
Читатель уже знает из приведенного донесения Верховному Главнокомандующему от 10 сентября, что в те дни командование Сталинградского фронта готовило новый контрудар. На этот раз намечалось нанести его на другом участке фронта южнее ст. Котлубань. Там в описываемый момент находился стык 4-й танковой и 24-й армий, удар же было приказано нанести силами последней и 1-й гвардейской.
