Приводилось много других фактов, свидетельствовавших о том, что Брежнев завидовал популярности Машерова и потому держал его на почтительном расстоянии от себя. А чтобы белорусский лидер не возомнил о себе Бог весть что, Леонид Ильич раз и навсегда указал ему его место, недвусмысленно подчеркнув при вручении Золотой звезды Героя Социалистического Труда: «… Вы сложились как местный деятель». Знай, мол, свой шесток и не рассчитывай на большее.
Так, дескать, отреагировал Леонид Ильич на предложения перевести Машерова в Москву, сделать его членом Политбюро и секретарем ЦК КПСС, а то и Председателем Совета Министров СССР.
И только в постсоветское время стало известно, что Брежнев не завидовал славе Машерова. Прервали молчание люди, хорошо знавшие их взаимоотношения, в частности полковник КГБ Сазонкин, возглавлявший охрану Петра Мироновича. Мнение полковника публикуется в приложении к этой главе.
Скорее всего, Машеров не устраивал ни одну из противоборствовавших тогда в Кремле группировок. И обидная формулировка «деятель местного масштаба», и задержка с вручением наград Минску и самому Машерову, и некоторые другие эпизоды — это все рождалось в недрах аппарата тех, кто хотел дискредитировать белорусского лидера, унизить его, не допустить выдвижения.
С этой целью, очевидно, и была разыграна интрига с ослаблением влияния, а затем и с отправкой на пенсию Мазурова, который в то время был членом Политбюро и первым заместителем Председателя Совета Министров СССР. Инициатива смещения Мазурова, крепкого еще и не самого старого по сравнению с другими членами руководства, принадлежала вовсе не Брежневу, как тщатся доказать иные знатоки кремлевских лабиринтов.
Владимир Медведев — тот самый «человек за спиной» — свидетельствует, что Брежнев чувствовал себя крайне неуютно и сильно волновался перед тем, как отправить Мазурова на пенсию. Кто-то, видно, настаивал на этом, собрав дискредитирующий материал. Налицо многоходовка — ведь Машеров был выдвиженцем Мазурова. Устранение Кирилла Трофимовича бросило бы тень и на его минского друга.
Брежнев дал добро на снятие Мазурова, и Машеров остался без своей единственной поддержки в Кремле. Оборвалась ветвь практических работников, которые, как говорится, от земли, возобладали противоположные тенденции.
В новейших исследованиях о террористических актах XX века, появившихся после 1991 года, фамилия Машерова все чаще упоминается в списке тех, кто был убит. К сожалению, эти публикации не документированы. Их авторы исходят из личных предположений и призывают к пересмотру старого следствия.
Трудно сказать, насколько правы историки новой волны, полагающие, что крайняя мера устранения Машерова была избрана потому, что все другие — обвинения в коррупции, взяточничестве, казнокрадстве, которые безотказно срабатывали в отношении Гришина, Медунова, Романова, — применительно к этому кристально честному человеку не годились.
Гибель Машерова стоит в советской истории особняком — подобным образом не погибал ни один деятель его ранга.
Наверное, ближе к истине те исследователи, которые считают: если Брежнев и виноват в гибели Машерова, так только потому, что все местные партийные и советские руководители по-обезьяньи перенимали манеру Леонида Ильича лихо ездить. Но что дозволено Юпитеру, то не дозволено Быку. Возможности в Москве одни, а в Минске — совсем другие.
Машеров, подражая Брежневу, тоже требовал быстрой езды. По этой причине он сменил шофера Малеева, который достался ему от Мазурова, на Зайцева. Малеев до Мазурова возил его предшественника на посту первого секретаря Пономаренко. Машерову Малеев казался слишком медлительным, не соответствующим духу времени.
Зайцев, в отличие от Малеева, любил быструю езду. На этой почве они и сошлись с новым хозяином республики. После каждой поездки в машине текли манжеты, выходили из строя сальники — даже такая мощная машина, как «Чайка», не выдерживала бешеных скоростей.
Машерова не остудили даже крупные несчастья, которые случились в Белоруссии в 1976 году. Тогда в автоаварии погибли Председатель Президиума Верховного Совета республики Ф. Сурганов и находившийся с ним в машине дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации Л. Беда.
Когда разбился Машеров, скорость движения его кортежа составляла свыше ста километров, а в момент столкновения — 84 километра. Шофер все-таки успел немного сбросить газ.
После гибели Машерова Политбюро приняло специальное постановление, которое обязывало первых секретарей ЦК компартий союзных республик ездить только на бронированных «ЗИЛах». Все водители правительственных машин, чей возраст перешагнул пенсионный, были уволены.
Приложение N 20: ИЗ ЗАКРЫТЫХ ИСТОЧНИКОВ
Из доклада В. Калиниченко Генеральному прокурору СССР
(Владимир Калиниченко — член следственной бригады, направленной в Минск, следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР.)
… Четвертого октября 1980 года в 14 часов 35 минут от здания ЦК КП Белоруссии в сторону города Жодино выехала автомашина ГАЗ-13 «Чайка», госномер 10-09 ММП под управлением водителя Е. Ф. Зайцева. Рядом с водителем сидел П. М. Машеров, на сиденье сзади — офицер охраны майор В. Ф. Чесноков. Вопреки правилам и соответствующим инструкциям впереди шла автомашина сопровождения ГАЗ-24 обычной окраски, не снабженная проблесковыми маячками. И только сзади, подавая звуковыми и проблесковыми маячками сигналы, двигалась автомашина ГАИ.
На трассе Москва-Брест шириной до двенадцати метров пошли по осевой со скоростью 120 км/ч. Такая скорость рекомендуется службой безопасности, так как, по расчетам, она не позволяет вести по автомобилям прицельную стрельбу. Дистанцию между собой держали в 60 — 70 метров. За километр до пересечения трассы с дорогой на Смолевичскую бройлерную птицефабрику первая «Волга», преодолев подъем, пошла на спуск. До катастрофы оставались секунды. Грузовик, вынырнувший из-под МАЗа, увидели сразу. Правильно сориентировавшись в ситуации, старший эскорта резко увеличил скорость и буквально пролетел в нескольких метрах от двигавшегося навстречу и несколько под углом грузовика. Водитель Машерова пытался тормозить, но затем, ориентируясь на маневр «Волги», также резко увеличил скорость. Петр Миронович уперся правой ногой в стенку кузова «Чайки» и, как бы отстраняясь от надвигавшегося препятствия, выбросил вперед правую руку, отжимаясь от лобового стекла…
Из рассказа полковника КГБ В. Сазонкина
(Валентин Сазонкин — бывший начальник личной охраны П. М. Машерова. Незадолго да автокатастрофы был переведен в центральный аппарат КГБ БССР.)
