О взаимоотношениях же Церкви и государства в те дни он писал дословно следующее: «Если государство желает быть долговечным, благополучным, свободным, оно должно поставить себе в непреложный закон хранить и оберегать (…) Церковь Православную, ее полную свободу и самоуправление» (Тобольские епархиальные ведомости. № 29 от 1.08.1917. С. 400–401).
23 февраля / 8 марта 1917 г. Гермоген был назначен на Тобольскую кафедру. Этому назначению в немалой степени способствовала протекция «революционного» обер-прокурора В.Н. Львова, сумевшего убедить членов Святейшего Синода в необходимости такового. Находясь в Тобольске, Гермоген ведет обширную переписку с Временным Правительством, в письмах к которому неоднократно предлагает перевести Царскую Семью в захолустный Тобольск, где местный совдеп не имел еще какого-либо заметного влияния на исполнительную власть, сосредоточенную в то время в руках Губернского комиссара В.Н. Пигнатти.
Иеромонах Илиодор (Сергей Михайлович Труфанов) (1881–1952) происходил из семьи дьякона хутора Б. Марьинской станицы Донского округа. В 1901 г. он становится слушателем Санкт-Петербургской Духовной Академии, где 29 сентября / 12 декабря 1903 г. принимает монаший постриг с именем Илиодор. Окончив академию в 1905 г., он становится преподавателем гомилетики в Ярославской Духовной Семинарии, однако в силу своего неуживчивого характера через год переводится на аналогичную должность в Новгород. Проработав в Новгородской духовной семинарии всего один месяц, иеромонах Илиодор бросает преподавательскую деятельность и переезжает в Почаевско-Успенскую лавру (относящуюся к Волынской епархии), где приобретает широкую известность антиреволюционного проповедника.
Из Почаевско-Успенской лавры иеромонах Илиодор уже в сентябре 1907 г. переводится в Житомирский архиерейский дом, откуда по прошествии полугода переводится в Саратовскую епархию, по пути в которую он заезжает за назначением к проживавшему в то время в Санкт-Петербурге епископу Гермогену.
В феврале 1908 г. 27-летний Илиодор становится настоятелем Архиерейского подворья и одновременно миссионером-проповедником. Центром своей деятельности Илиодор избирает один из монастырей Царицына. Здесь он развивает бурную деятельность, направленную исключительно на то, чтобы завоевать себе популярность в народе. С этой целью Илиодор организует различные службы и союзы, а также выступает с различными речами и проповедями. Преследуя свою давнюю потаенную мечту – быть рукоположенным в сан епископа, Илиодор, в целях карьеры, пытается воздействовать на национальные чувства русских людей, однако проделывает это с доходящей до вульгарности грубостью, дискредитируя тем самым сан священнослужителя. В своих стремлениях он не считался ни с какими средствами и зачастую использует для достижения таковых – обман, шантаж и подкуп. Подобная деятельность служителя не могла оставаться незамеченной и вскоре стала вызывать различные пересуды, появление которых никак не способствовало росту его дальнейшей популярности. Однако, несмотря на это, таковая была все же еще достаточно велика, благодаря в основном его миссионерско-проповеднической деятельности.
В качестве примера хочется привести выдержку одного из воззваний, в которой будущий вероотступник и ненавистник Царя, пособник гонителей Церкви и сотрудник ВЧК – иеромонах Илиодор, призывал: «Нет, братцы, не сдавайте Руси врагу лютому! Плюньте на все посулы царства жидовского! Идите, братцы, по стопам Христа! Мощной грудью крикните одним духом: “Прочь, жидовское царство! Долой сионизм! Долой красные знамена! Долой красную жидовскую свободу! Долой красное жидовское равенство и братство! Мы не желаем жидовского царства на Святой Руси!
Да здравствует один на Руси Батюшка-Царь, наш Царь православный, Царь Христианский, Царь Самодержавный!”» ( Платонов О.А. Терновый венец России. Заговор цареубийц. М., 1996. С. 100).
В этом же году, во время одной из поездок в Санкт-Петербург, Илиодор знакомится с Г.Е. Распутиным, встреча с которым происходила в доме архимандрита Феофана (Быстрова) – инспектора Санкт-Петербургской Духовной Академии, находящегося в дружеских отношениях с епископом Гермогеном. Разворачиваемая Илиодором деятельность не ограничилась одними выступлениями перед местной паствой. Деятельный инок задумал издавать в Царицыне два издания, из которых одно – наиболее полемическое, нарекает весьма своеобразным названием: «Гром и Молнии». Посредством этих изданий воинствующий иеромонах начинает открыто обличать не только большинство церковных иерархов, но и все правительство в целом, стремясь тем самым снискать себе еще большую популярность в народе. Главным тезисом этих обличений были, как правило, разговоры о высоком долге священника, обязанного обличать в грехах всех, независимо от его звания и положения в обществе. Однако за общими разговорами была, как правило, скрыта личная месть Илиодора, направленная в адрес противоборствующих ему сановников.
Общее положение дел в Саратовской епархии, оставлявшее и ранее желать лучшего, в связи с серьезным ослаблением церковной дисциплины ухудшилось еще больше после появления там «царицынского проповедника». Несмотря на неоднократные увещевания светских и церковных властей – навести в епархии должный порядок, таковые практически игнорировались епископом Гермогеном, втайне поддерживающим Илиодора в его начинаниях. Убедившись в тщетности своих увещеваний, Святейший Синод, по ходатайству Саратовского Генерал-губернатора – Графа И.Л. Татищева, Премьер-Министра П.А. Столыпина и с Высочайшего соизволения Государя, в марте 1909 г. решил перевести иеромонаха Илиодора в Минск, оставив его в аналогичной должности настоятеля Архиерейского подворья.
Не согласившись с этим решением, Илиодор прибыл в Санкт-Петербург, где решил прибегнуть к помощи ставшего к тому времени епископом Феофана. Получив решительный отказ последнего, Илиодор собрался было уже уходить, но в это время в гости к епископу заглянул Г.Е. Распутин, который, выслушав жалобы иеромонаха, обещал помочь во всем разобраться. Распутин не только сдержал свое слово, но и предоставил иеромонаху Илиодору возможность Высочайшей аудиенции у Государыни, происходившей в одном из домов Царского Села на третий день Пасхи 1909 г. В ходе этой встречи, состоявшейся в присутствии фрейлины А.А. Вырубовой, Илиодор клятвенно заверил Государыню, что прекратит свои выпады против правительства, а также вручил ей письменное в том обязательство. Возвратившись (по благословению Гермогена) назад в Царицын, Илиодор несколько поумерил свою деятельность, так как в самое ближайшее время ожидал приезда Г.Е. Распутина, пообещавшего лично посетить Саратовскую епархию. Приезд Г.Е. Распутина состоялся лишь в сентябре 1909 г., и Илиодор, вызванный Гермогеном в Саратов, вновь встречался со Старцем, прибывшим в город из Казани. Встретив Илиодора как старого знакомого, Григорий Ефимович имел с ним длительные беседы и поначалу даже не хотел его отпускать назад. Однако Илиодор, сославшись на занятость, все же упросил Старца его не задерживать и возвратился в Царицын, куда Г.Е. Распутин твердо пообещал ему приехать в ноябре 1909 г.
