Все это делалось в соответствии с директивой фронта от 4 мая и имело целью исключить какие бы то ни было неожиданности. Давно нам не приходилось столь тщательно готовиться к отражению возможных попыток врага возобновить наступление. Нам пригодился богатый опыт создания непреодолимой обороны, образцом которой являлась Курская битва. Мы обогатили его успешными оборонительными боями прошедшей зимой и теперь широко внедряли в практику. И хотя нам было известно, что долго находиться в обороне не придется, все, что относилось к ней, делалось прочно, на совесть. Этому же научил опыт войны. Он властно диктовал: даже в наступлении и тем более в предшествующий ему период будь всегда готов и к обороне.
К наступлению мы, разумеется, также готовились. Разнообразным задачам армии на ближайшее время вполне соответствовал и разработанный нами на основании директивы Ставки Верховного Главнокомандования и указаний командующего фронтом десятидневный план боевой подготовки частей и соединений. Осуществлялся он во всех корпусах и дивизиях.
Одновременно мы начали забрасывать в тыл к фашистам группы саперов-истребителей танков. Результат их боевой работы в связи с уходом вражеских танковых дивизий в глубокий тыл на доукомплектование и отдых оказался значительно скромнее, чем в январе-феврале.
Тем не менее и он был очень весом. Вот несколько цифр. В течение мая 85 групп саперов-истребителей, проникнув в тыл противника, подорвали 18 танков, 2 самоходных орудия, 5 бронетранспортеров, 4 пушки, шестиствольный миномет. Кроме того, возвратившись в свои части, они доставили весьма ценные данные о характере вражеской обороны на переднем крае и в глубине.
Надо сказать, что, готовя войска к участию в дальнейших наступательных операциях фронта, Военный совет армии считал возможным предварительно нанести удар по врагу с целью оттеснить его и с той небольшой территории, которую ему удалось захватить в апреле на отдельных участках. Признаться, мы хотели восстановить положение главным образом для того, чтобы вражеское командование, сумевшее осуществить, пожалуй, лишь сотую часть своего наступательного плана, лишилось и этого утешения.
Наше намерение осуществить не пришлось, так как оно не было одобрено командующим фронтом. Прибыв 12 мая в штаб 38-й армии, находившийся тогда в населенном пункте Окно, маршал Г. К. Жуков сказал мне:
- Не следует мелкими, булавочными уколами подменять сокрушительные удары по врагу. Это устраивало бы противника, особенно здесь, на Станиславском направлении, где он держит наиболее мощную группировку своих войск. Нужно готовить такую операцию, которая была бы подобна землетрясению. Для этого вы и создаете глубоко эшелонированную оборону.
Георгий Константинович, выступая на совещании руководящего состава нашей армии и ее корпусов, потребовал сосредоточить внимание на доукомплектовании дивизий и обучении их личного состава. В частности, подчеркнул он, нужно подготовить сержантов, а тех из них, кто отличился в боях, направить на курсы младших лейтенантов для подготовки командиров взводов.
Обучение личного состава командующий фронтом рекомендовал начать с совершенствования подготовки одиночного бойца, затем отработать действия стрелкового отделения, взвода, роты, батальона и полка в обороне и наступлении, особенно в ведении ближнего боя в траншеях и ходах сообщений. Он указал, что рядовые бойцы, сержанты и офицеры должны заниматься по 8-10 часов в день, чтобы повысить знания и навыки по своей специальности, а начиная с командиров рот и выше - еще и умение применять средства усиления.
От штабов требовалось совершенствование их опыта в управлении войсками. Особое внимание они должны были уделить подготовке разведчиков и организации их успешных действий с целью изучения обороны противника на всю глубину. Времени для всего этого достаточно, отметил маршал, и нужно его должным образом использовать. В заключение он поблагодарил командный состав за умелое руководство войсками в предыдущей операции и выразил уверенность, что в будущем армия также с честью выполнит свои задачи.
- Что же касается этих задач, - сказал он, - то они весьма значительны, что вполне соответствует возможностям армии, ее командования и штаба.
Было очевидно, что высокие требования командующего фронтом диктовались очередными грандиозными наступательными замыслами Ставки. И это подтвердили развернувшиеся вскоре события.
Совещание, о котором я упомянул, было в нашей армии последним, где Г. К. Жуков выступал в качестве командующего 1-м Украинским фронтом. Вскоре был издан приказ Ставки Верховного Главнокомандования: "С целью дать возможность маршалу Жукову руководить в будущем действиями нескольких фронтов, освободить его от временного командования 1-м Украинским фронтом"{210}.
IV
24 мая в командование 1-м Украинским фронтом вступил Маршал Советского Союза И. С. Конев. Великую Отечественную войну он начал в июне 1941 г. на Западном фронте в качестве командующего 19-й армией. Затем до лета 1943 г. последовательно командовал войсками Западного, Калининского, снова Западного и Северо-Западного фронтов. И хотя мы воевали на разных направлениях, я знал, что руководимые им войска осуществили ряд удачных операций.
Наши боевые пути сошлись в июле 1943 г., когда Иван Степанович был назначен командующим войсками Степного фронта - левого соседа Воронежского, в составе которого воевал и я. В Курской битве и особенно в Корсунь-Шевченковской операции ярко раскрылся его полководческий талант. И теперь он прибыл к нам зрелым руководителем операций крупного масштаба и сразу включился в работу со всей силой и энергией.
Начал маршал И. С. Конев так, как и должно в таких случаях: с изучения и обобщения опыта предыдущих операций по освобождению Правобережной Украины. Он приказал командующим армиями лично провести с командирами дивизий и полков разбор боевых действий, осуществлявшихся зимой и весной 1944 г. Сам же взял на себя эту задачу в отношении командармов, начальников штабов, командиров корпусов и начальников родов войск фронта и армий. Разбор под его руководством проводился в двух группах. Одна из них включала основной командный состав всех правофланговых армий и корпусов, другая-1-й гвардейской, 18, 38 и 1-й гвардейской танковой армий. Первая работала 6 июня, вторая - два дня спустя.
Здесь я должен сделать небольшое отступление. Дело в том, что именно в те дни мы получили известие о произведенной нашими союзниками по антигитлеровской коалиции - американскими и английскими войсками - высадке в Северной Франции. Судя по ее масштабам, можно было надеяться, что это и есть" наконец, столь многократно обещанный второй фронт в Европе.
